Эрик Хобсбаум - Марксизм в эпоху II Интернационала. Выпуск 1.

Скептицизм Энгельса по поводу возможности победы социализма в России был основан не только на последних данных, свидетельствующих в пользу развития русского капитализма, но и в основном на точной теоретической предпосылке:

«…исторически невозможно, чтобы обществу, стоящему на более низкой ступени экономического развития, предстояло разрешить задачи и конфликты, которые возникли и могли возникнуть лишь в обществе, стоящем на гораздо более высокой ступени развития… Каждая данная экономическая формация должна решать свои собственные, из нее самой возникающие задачи: браться за решение задач, стоящих перед другой совершенно чуждой формацией, было бы абсолютной бессмыслицей» [39].

Эта предпосылка давала Энгельсу возможность найти общий язык с русскими народниками. Хорошим примером этого является его переписка с Даниельсоном. Эта переписка – обмен мнениями между двумя людьми, которые рассматривали одни и те же факты в совершенно разных перспективах: позиция Даниельсона была позицией человека, глубоко связанного с событиями в собственной стране, желающего противостоять этим процессам или предотвратить их как нежелательные. Энгельс, наоборот, не был прямо заинтересованным наблюдателем и рассматривал развитие русского капитализма как «естественную» и неизбежную социальную эволюцию. «…история, пожалуй, самая жестокая из всех богинь, влекущая свою триумфальную колесницу через горы трупов не только во время войны, но и в периоды „мирного“ экономического развития» [40], – писал он в одном из писем своему русскому корреспонденту. Для Энгельса здесь речь шла об объяснении и – в некотором смысле – о теоретическом оправдании жестокостей, уготованных историей для русского крестьянства. Для Даниельсона, который процитировал это высказывание в своих «Очерках», оно было предупреждением об опасностях, таящихся в исторических стихийных, неконтролируемых процессах.

Теперь остановимся на высказываниях Маркса. В 1884 году Энгельс вручил группе «Освобождение труда» письмо Маркса в редакцию «Отечественных записок», написанное в 1877, году в ответ на статью Михайловского «Карл Маркс перед судом г. Ю. Жуковского». (Маркс не послал письма по почте, боясь, что его опубликование может скомпрометировать прогрессивный русский журнал перед властями. Плехановская группа не опубликовала это письмо, но оно появилось на страницах «Вестника Народной воли» (Женева, 1886 год, № 5) и спустя некоторое время – в одном из легальных русских журналов. Писатели-народники (Михайловский, Воронцов, С.И. Кривенко) нашли в нем доказательства того, что Маркс не разделяет мнения своих русских «учеников», и тут же воспользовались этим в целях полемики с русскими марксистами.

В этом письме Маркс высказывал суждение по поводу теории Михайловского о существе трагедии русского марксизма. Маркс беспощадно раскритиковал эту концепцию, утверждая, что его «Капитал» вовсе не ставил своей целью быть всеобщей теорией исторического развития, «историко-философской теорией о всеобщем пути, по которому роковым образом обречены идти все народы». На самом деле, говорит он, «глава о первоначальном накоплении претендует лишь на то, чтобы обрисовать тот путь, которым в Западной Европе капиталистический экономический строй вышел из недр феодального экономического строя», но эти соображения нельзя механически распространить на все части света.

Маркс пишет, что «…события, поразительно аналогичные, но происходящие в различной исторической обстановке, привели к совершенно разным результатам. Изучая каждую из этих эволюций в отдельности и затем сопоставляя их, легко найти ключ к пониманию этого явления; но никогда нельзя достичь этого понимания, пользуясь универсальной отмычкой в виде какой-нибудь общей историко-философской теории, наивысшая добродетель которой состоит в ее надысторичности» [41].

Маркс отвергал идею Михайловского, что в «Капитале» якобы выражено отрицательное отношение к усилиям тех русских, которые пытались найти для своей страны иной и лучший путь по сравнению с западным. Он вполне откровенно высказал свое мнение:

«Чтобы иметь возможность со знанием дела судить об экономическом развитии России, я изучил русский язык и затем в течение долгих лет изучал официальные и другие издания, имеющие отношение к этому предмету. Я пришел к такому выводу. Если Россия будет продолжать идти по тому пути, по которому она следовала с 1861 г., то она упустит наилучший случай, который история когда-либо предоставляла какому-либо народу, и испытает все роковые злоключения капиталистического строя» [42].