Дэниэл Деннет - Насосы интуиции и другие инструменты мышления [litres]

Отбросив логические возможности в сторону и посмотрев на фактический ход истории, мы увидим, что некоторые мужчины пытались монополизировать оплодотворение в своих популяциях и, судя по всему, иногда поразительно преуспевали в этом: могущественные короли и воины оплодотворяли сотни женщин. Плохо ли, хорошо ли это, но их вклад в человеческий генофонд, вероятно, непропорционально велик.

Дэйл Петерсон обратил мое внимание на тот факт, что отбойники шимпанзе постепенно оттачиваются в процессе непрерывного использования на протяжении долгого времени. Это дает нам прекрасное “недостающее звено” в серии, которая началась с того, что случайный камень был использован, чтобы расколоть орех, после чего для этой цели был выбран оказавшийся поблизости камень самой удачной формы, после чего были организованы поиски более удобного камня, после чего было замечено (невооруженным глазом, с применением зрительной памяти), что любимый камень становится тем лучше, чем дольше он используется, и наконец был достигнут тот уровень развития, когда камень стал специально обтесываться для конкретной задачи.

От англ. futile – бесполезный, тщетный. – Прим. пер.

Роль абиотических циклов в изменении вероятности появления репродуктивных клеток более подробно обсуждается в моей книге “Эволюция причин” (готовится к публикации).

Вот тот же самый фрагмент на немецком, напечатанный более читабельным шрифтом: Freunde, Römer, Mitbürger, gebt mir Gehör! Ich komme, Cäsars Leiche zu bestatten, nicht, ihn zu loben.

Этим прекрасным словом программисты называют ошибку кодирования семантического, а не синтаксического уровня. Если вы забыли поставить скобку – это опечатка; если забыли задать внутреннюю переменную – одумка. Одумки возможны в любой человеческой деятельности, интерпретируемой семантически или интенционально и имеющей четкие каноны правильности или эстетики. Назвать даму блаженной, а не благородной – значит, допустить одумку, а не опечатку. См. Dennett 2006b.

Грубо говоря, формат MIDI в музыке сродни кодировке ASCII в обработке текста – это лингва франка для общения компьютерных программ с внешним миром.

Один из читателей раннего черновика этой книги решил, что я все это выдумал. Если вас терзает такое же подозрение, ознакомьтесь с обстоятельной и чрезвычайно серьезной статьей о философских зомби в Stanford Encyclopedia of Philosophy , доступной онлайн: http://plato.stanford.edu/entries/zombies/.

Здесь философы снова не преминут обвинить меня в подмене метафизического вопроса эпистемологическим: “Не спрашивайте, откуда мы узнаем , что кто-то зомби! Спрашивайте, что значит быть зомби!” Такой отрыв метафизики от эпистемологии возможен разве что в воображении.

Перевод Р. Райт-Ковалевой. – Прим. пер.

Перевод Е. Суриц. – Прим. пер .

Даг прицепился к словосочетанию “клочки бумаги” из эссе Сёрла и показал, как оно подталкивало людей существенно недооценивать масштабы и сложность используемого программного обеспечения. Он включил это замечание в свой комментарий к эссе Сёрла, опубликованный в нашей книге, и Сёрл (1982) резко ответил ему на страницах New York Review of Books , поскольку, хотя мы правильно перепечатали его статью, в своем комментарии Даг ошибся и написал “несколько листков”, когда у Сёрла были “клочки”, и это, по утверждению Сёрла, полностью исказило смысл его довода! Если Сёрл прав – если это крошечное неумышленное искажение действительно изменило механику опыта, – в некотором роде это доказывает нашу точку зрения: если столь незначительное изменение может свести мысленный эксперимент на нет, то на это стоит обратить внимание всех тех, кто собирается воспользоваться таким насосом интуиции!

Ознакомьтесь с виртуозной демонстрацией Хофштадтера в книге “Глаз разума” (Hofstadter, Dennett 1981). Показывая, что насос интуиции “Китайская комната” обладает (как минимум) пятью регуляторами, Даг по очереди поворачивает каждый из них, создавая целое семейство мысленных экспериментов, подталкивающих к разным выводам. В заключении я заметил:

Каждый вариант настройки нашего насоса интуиции рождает немного иной нарратив, в котором на задний план отходят иные проблемы и из которого извлекаются иные уроки. Чтобы понять, какой версии – или каким версиям – доверять, необходимо внимательно изучить каждую из них и определить, какие особенности нарратива выполняют основную работу. Если чрезмерное упрощение питает интуитивные озарения, а не просто помогает избавиться от не относящихся к делу сложностей, нам не следует доверять напрашивающимся выводам. [p. 460]