Фрэнсис Паркер Йоки - Imperium. Философия истории и политики

Крах атеизма и материализма, пророчествовал Йоки, приведет к возрождению религиозности. Человек сегодня сильнее, чем раньше, переживает непостижимость жизни, он готов к героическому подвигу. Искусство выродилось в безобразие и хаос, декадансу нужно противопоставить возрождение классических эстетических ценностей. Точно так же публичное, коммерческое и уголовное право, защищающее интересы капитала, должно быть выброшено на свалку, новое право должно быть подчинено политике. Взамен принципа богатства нужно ввести подчинение авторитету, необходимо ликвидировать диктат экономики как фундамент, она важный, но не основной элемент здания. Вместо обслуживания борьбы индивидов за добычу она должна способствовать процветанию политического организма.

Йоки не слишком определенно описал «хорошую» экономику, которая должна прийти на смену капиталистической «экономике». У Шпенглера позитивная программа развернута полнее, содержательнее, а главное, более приемлемо. Если Йоки по молодости лет схематично различал мышление и реальное существование, то Шпенглер в своей поздней работе «Воссоздание германского рейха» со знанием дела предлагал набор воспитательных, правовых, экономических и политических реформ, которые будут способствовать восстановлению государства.

Как известно, после Первой мировой войны на Германию были наложены репарации, которые должны были возместить потери победителей. Неумелые действия правительства привели к чудовищной инфляции, которая до сих пор остается абсолютным рекордом. В современной России, хотя и в меньшем масштабе, это повторилось в 90-е годы, затем в 98-м и, наконец, снова в 2014-м. Все это заставляет задуматься, что же такое деньги и налоги. Решение отдано финансистам, но они, как и юристы, решают функциональные проблемы, их мало волнует вопрос, как принимаемые ими меры отражаются на настроении людей. Но именно эта сторона дела и должна интересовать политиков. Если обратиться к новейшей истории, то можно заметить взаимосвязь инфляции с политическими революциями. После прихода к власти сильного лидера национальная валюта быстро укреплялась, явно опережая экономические достижения. Это значит, что цена денег зависит не только от товарной массы, но и от доверия к ним. Как таковые, деньги — это средство расчета, мерило стоимости, масштаб, мера, позволяющая сравнивать ценность разных товаров. Таким образом, обменивая один товар на другой, мы думаем в деньгах, т. е. прикидываем в уме их стоимость. Как мера расчета, деньги должны быть устойчивым платежным средством, и поэтому их изготовление является делом государства. Изначальная форма инфляции — уменьшение количества серебра в монетах, при переходе к бумажным деньгам государство увеличивает их количество для покрытия своих непроизводственных расходов.

При капитализме происходит разделение движимого и недвижимого имущества, и, таким образом, становится трудно контролировать обеспеченность денег и акций. Деньги из товара превращаются в платежное средство, в вексель, обеспеченность которого гарантируется «честным словом» того, кто его выписывает. Но на заднем плане остается валюта, отсюда колебания курса денег. Государство старается удерживать свои деньги от падения искусственными ограничительными мерами, но это неэффективно. Поэтому часто предлагают вернуться к валюте, имеющей золотое обеспечение. Беда в том, что сегодня такой нет. Кроме того, например, в царской России был самый большой золотой запас, но это не уберегло рубль от инфляции. Английский фунт, хотя и не имел такого обеспечения, не упал ни на пенни, ибо не потерял доверия. Самое обидное — это, конечно, расходовать национальное достояние на покрытие убытков, вызванных бездарной политикой. Именно она вызывает недоверие к национальной валюте, и эта моральная оценка относится не только к деньгам, но и к правительствам. Чаще всего последним средством повышения доверия является его смена. Сегодня следует учитывать, что курс валют определяется не только внутренними достижениями той или иной страны, но и внешней политикой. Но и здесь решающей оказывается степень доверия к правительству страны.

Йоки, как и Шпенглер, — радикальный критик капитализма. Во многом повторяя аргументы Маркса, они отвергали как либеральный социализм, так и большевистский коммунизм, и были сторонниками национал-социализма. Противопоставление общества и государства сложилось в эпоху Просвещения. Гоббс и Руссо отстаивали приоритет гражданского общества как форму взаимосвязи людей на основе разделения труда и общественного договора. «Общество» как форма порядка представляется Йоки вялой и аморфной, оно являет собой картину деградации как власти, так и людей. Основной упрек буржуазному обществу состоит в том, что оно нивелирует не только аристократию, но также рабочих и крестьян. Превращая землю и труд в простой предмет купли и продажи, социум отрывается от связей с почвой, становится искусственным образованием, в котором сущностные субстанциальные качества людей заменяются функциональными. Жизнь становится спектаклем, где люди больше не живут, а только исполняют роли, играют и обозначают. Консервативные мыслители единству на основе «чистого разума» противопоставляли единство «крови и духа» и взывали к эпохе, которая изобиловала «великими сердцами» и «высокими умами», которая была богата битвами, где лилась кровь, а не произносились речи.