Джон Милль - О подчинении женщины

В идеале рыцарства влияние женских чувств на моральное развитие человечества достигает своего апогея. Если бы женщины были обречены оставаться в их подчиненном положении, то мы должны были бы глубоко скорбеть о том, что дух рыцарства уже миновался, потому что он один мог смягчать деморализующие влияния этого положения.

Но изменения в общем порядке вещей делали неизбежным введение вместо рыцарства совершенно различного по характеру нравственного идеала. Рыцарство было попыткой привить моральные чувства к такому обществу, в котором все доброе и худое зависело от индивидуального произвола, при смягчающих влияниях личного благородства и великодушия. В новейших формах общества, даже в сфере военных подвигов, все решается не индивидуальным усилием, но соединенными действиями масс, тогда как общество изменило также и главное свое занятие, перейдя от сражений к деловым хлопотам, от военного быта к промышленной жизни. Требования новой жизни не сосредоточиваются исключительно на подвигах великодушия, как было в старину, и жизнь общества уже не зависит от таких доблестей всецело. Главнейшими основами моральной жизни в новейшие времена должны быть справедливость и благоразумие – уважение к правам всякого другого лица и уменье охранять самого себя. Рыцарство оставляло без всякой легальной узды все формы зла, безнаказанно царившие в среде общества; давая иное направление наградам и похвалам, оно только поощряло немногих поступать справедливо вместо того, чтобы держаться неправды. Но истинная нравственность всегда должна опираться на свой карательный принцип, должна иметь силу удерживать от зла. Охрана общества не может довольствоваться только одним каждением праву, так как мотив этот имеет достаточное значение только для немногих, а на очень многих он и совершенно не действует. Разумно направляя высшую силу, данную цивилизацией, современное общество может обуздывать зло во всех сферах жизни и таким образом доставлять сносное существование более слабым (но уже не беззащитным, а покровительствуемым законом) членам общества, без всякого воззвания к рыцарским чувствам тех, кто по своему положению захотел бы деспотически самодурствовать. Светлые стороны к прелести рыцарского характера остались и теперь теми же, какими были, но права слабого и общие удобства человеческого существования опираются теперь на более надежное и прочное основание, или скорее так происходит во всех сферах житейского быта, за исключением брачных отношении.

Влияние женщин и в настоящее время не менее действительно, но только утратило свой резкий и определенный характер, теснее слившись со всею массою общественного мнения. Благодаря невольно прививаемой симпатии, так же как и желанию мужчин блистать в глазах другого пола, женщины много содействуют поддержанию того, что осталось от рыцарского идеала: возбуждая чувства великодушия и мужества и продолжая их предания. Но отношению к этим чертам характера женщины стоит выше мужчин, но в деле справедливости несколько уступают им. Можно сказать вообще, что в частной жизни женское влияние поддерживает краткие наклонности и противодействует грубым, хотя правило это должно быть принято со всеми ограничениями, допускаемыми личным характером. Но при столкновении между интересом и принципом – это составляет самое трудное испытание, какому может подвергнуться добродетель в житейских делах, – направление женского влияния представляет довольно смешанный характер. Когда принцип этот принадлежит к числу тех немногих, которые с силою были привиты к ним религиозным или нравственным воспитанием, женщины являются жаркими поборницами правды и добродетели: очень часто они внушают своим мужьям и сыновьям такие подвиги самоотвержения, к каким те никогда но были бы способны без этого стимула. Но при настоящем воспитании и положении женщин сообщаемые им моральные принципы покрывают лишь сравнительно малую часть в области добродетели и, сверх того, имеют преимущественно отрицательный характер: они запрещают, например, известные поступки, но до общего направления мыслей и целей им нет почти никакого дела. Прискорбно, но едва ли не должно сказать, что бескорыстие в общих интересах жизни – стремление к целям, не обещающим частных выгод для семьи, – чрезвычайно редко поощряется или поддерживается влиянием женщин. По мы и не кладем на них хулы за то, что им не нравятся предметы, в которых их не выучили видеть никакой пользы и которые только отвлекают мужей от них и от интересов семейства. Поэтому в результате является то, что очень часто женское влияние далеко не благоприятствует общественному благу.