Георг Гегель - Наука логики. Том II. Субъективная логика. (Материалистически структурирован)

Это влечение есть поэтому влечение к истине , поскольку она имеет бытие в познании , следовательно, к истине как к теоретической идее в ее собственном смысле. — Если объективная истина есть сама идея как соответствующая понятию реальность и постольку предмет может иметь или не иметь в себе истину, то, напротив, более определенный смысл истины заключается в том, что она есть истина для субъективного понятия или в нем, в знании . Она есть отношение суждения понятия , которое оказалось формальным суждением истины; ведь в этом суждении предикат есть не только объективность понятия, но и соотносящее сравнение понятия вещи и ее действительности. — Теоретична эта реализация понятия постольку, поскольку оно как форма есть еще определение некоторого субъективного , или, иначе сказать, имеет то определение для субъекта, что оно есть его определение. Так как познание есть идея как цель или как субъективная идея, то отрицание мира, пред–положенного как в–себе–сущий , есть первое отрицание; заключение, в котором объективное положено в субъективное, поэтому тоже имеет ближайшим образом лишь то значение, что в–себе–сущее выступает лишь как нечто субъективное или, иными словами, что оно лишь положено в определении понятия, но в силу этого еще не таково в себе и для себя. Заключение приходит постольку лишь к некоторому нейтральному единству или к некоторому синтезу , т. е. к единству таких, которые первоначально разделены, связаны лишь внешним образом. — Поэтому, когда в этом познании понятие полагает объект как свой объект, то идея дает себе ближайшим образом лишь такое содержание, основа которого дана и в котором была снята лишь форма внешности. Постольку это познание еще сохраняет в своей осуществленной цели свою конечность , оно в этой выполненной цели вместе с тем не достигло ее и в своей истине еще не пришло к истине . Ибо поскольку в результате содержание еще имеет определение чего–то данного , постольку пред–положенное в–себе–бытие , противостоящее понятию, еще не снято; единство понятия и реальности, истина, здесь, стало быть, вместе с тем и не содержится. — Странным образом в новейшее время эта сторона конечности была закреплена в философии и была признана абсолютным отношением познания (258); как будто конечное как таковое и должно было быть абсолютным! Эта точка зрения приписывает объекту позади познания характер некоторой неизвестной вещи–в–себе , и последняя, а, стало быть, также и истина, рассматривается как нечто абсолютно потустороннее для познания. Определения мысли вообще, категории, определения рефлексии, равно как формальное понятие и его моменты получают в этом понимании положение не таких определений, которые конечны сами по себе, а конечных в том смысле, что они по сравнению с упомянутой пустой вещью–в–себе суть нечто субъективное; принятие этого неистинного отношения познания за истинное есть заблуждение, сделавшееся всеобщим мнением новейшего времени.

Из этого определения конечного познания непосредственно явствует, что познание это есть противоречие, уничтожающее само себя; — противоречие, заключающееся в том, что это есть истина, которая вместе с тем не есть истина, — в том, что это есть познание того, что есть , которое вместе с тем не познает вещи–в–себе. В рушении этого противоречия рушится, т. е. оказывается неистинным, и его содержание, — субъективное познание и вещь–в–себе. Но познание должно ходом своего собственного движения разрешить свою конечность и тем самым свое противоречие; вышеуказанное соображение, которое мы выдвигаем по поводу него, есть внешняя рефлексия; на самом же деле познание само есть понятие, которое есть для себя цель и, следовательно, через свою реализацию выполняет само себя и именно в этом выполнении снимает свою субъективность, а также и пред–положенное в–себе–бытие . — Мы должны поэтому рассмотреть это познание в нем самом, в его положительной деятельности. Так как эта идея, как было показано, есть влечение понятия реализовать себя для себя самого , то его деятельность состоит в том, чтобы определить объект и этим процессом определения тождественно соотноситься в нем с собой. Объект есть вообще то, что безоговорочно поддается определению, и в идее он имеет ту существенную черту, что он в себе и для себя не противоположен понятию. Так как это познание еще есть конечное, а не спекулятивное познание, то пред–положенная объективность еще не имеет для него того образа, что она безоговорочно есть в себе самой лишь понятие и не содержит в себе по отношению к нему ничего самостоятельного. Но тем самым, что она считается в–себе–сущим потусторонним, она по существу обладает определением определимости через понятие , потому что идея есть для–себя–сущее понятие и всецело бесконечное внутри себя, в котором объект снят в себе , и цель заключается лишь в том, чтобы снять его для себя ; поэтому объект, правда, предполагается идеей познания как в–себе–сущий , но по существу он пред–положен так в том отношении, что она, уверенная в самой себе и в ничтожности этой противоположности, приходит к тому, чтобы реализовать в нем свое понятие.