Я не могу отрицать, что метод, которому я следую в этой системе логики, или, правильнее, которому следует эта система сама в себе, допускает еще многие усовершенствования, многие переработки в частностях, но я знаю вместе с тем, что он есть единственно истинный. Это явствует для себя уже из того, что он не есть нечто отличное от ее предмета и содержания; ибо в нем совершает движение вперед содержание внутри себя, та диалектика, которую он имеет в себе. Ясно, что никакие изложения не могут считаться научными, которые не следуют по пути этого метода и не соответствуют его простому ритму, ибо последний есть ход самой сути дела.
Соответственно этому методу я должен напомнить, что разделения и заглавия книг, отделов и глав этого сочинения так же, как связанные с ними объяснения, служат для предварительного обзора и потому имеют собственно лишь историческую ценность. Они не принадлежат к содержанию и сущности науки, суть собрания внешней рефлексии, которая уже обозрела совокупность всего изложения и потому знает и излагает заранее последовательность своих моментов прежде, чем они будут следовать из самой сути дела.
В прочих науках такие предварительные определения и разделения также сами для себя суть не что иное, как такие внешние указания; но они и в самой науке не возвышаются под таким характером. Даже, например, и в логике говорится, положим: «логика имеет два главных отдела, общую часть (Elementarlehre) и методику», затем в общей части мы находим без дальнейших объяснений заглавие: законы мышления, за сим первую главу: о понятиях, далее первый отдел: о ясности понятий и т. д. Эти без всякого вывода и оправдания даваемые определения и разделения образуют собою систематический остов и всю связь таких наук. Такая логика считает своею задачею говорить о том, что понятия и истины должны быть выведены из принципов; но относительно того, что она называет методом, вовсе не возникает мысли о каком-либо выводе. Порядок изложения сводится к сопоставлению однородного, к предпосланию более простого сложному и к другим внешним соображениям. Но по отношению к внутренней необходимой связи ограничиваются лишь реестром названий отделов, и переход между ними совершается лишь так, что говорится: вторая глава – или: мы переходим теперь к суждением и т. п.
Равным образом и заглавия отделов, принимаемых в этой системе, имеют для себя лишь значение перечня содержания. Между тем необходимость связи и имманентное возникновение различий должны быть присущи самому изложению дела, так как они составляют собственное развитие понятия.
То, чем производится дальнейшее самодвижения понятия, есть уже упомянутое выше заключающееся в нем самом отрицательное; оно составляет истинно диалектическое. Диалектика, которою, как отдельною частью логики, в отношении ее цели и точки зрения, можно сказать, совершенно пренебрегали, получает тем самым совсем другое положение, И платонова диалектика даже и в «Пармениде» и, помимо того еще прямее в других местах, отчасти имела задачею лишь саморазложение и опровержение ограниченных утверждений, отчасти – результатом «ничто» вообще. Обыкновенно диалектику считают внешним и отрицательным действием, не связанным с самою сутью дела, субъективным исканием, направляемым к тому, чтоб из пустого тщеславия колебать и разлагать то, что прочно и истинно, или приводящим по меньшей мере к «ничто», как к тщете диалектически рассматриваемого предмета.
Кант придал диалектике более высокое положение, в чем состоит одна из величайших его заслуг, лишив ее той кажущейся произвольности, которая присуща ей по обычному представлению, и показав, что она есть необходимое действие разума. Покуда она считалась только искусством морочения и порождения заблуждений, предполагалось просто, что она ведет фальшивую игру, и что вся ее сила состоит лишь в прикрытии обмана, что в ее результате получают лишь мысленные извороты и субъективная видимость. Диалектические соображения Канта по поводу антиномий чистого разума при ближайшем рассмотрении, как это будет подробнее выяснено в дальнейшем изложении этого сочинения, правда, не заслуживают большой похвалы; но общая идея, которую он положил в основание и установил, есть объективность видимости и необходимость противоречия, принадлежащего природе мысленных определений, – правда, прежде всего поскольку эти определения прилагаются разумом к вещам в себе, но затем и в том, что они суть в самом разуме и сами в себе, по своей природе. Этот результат, понимаемый с своей положительной стороны, есть не что иное, как их внутренняя отрицательность, как их самодвижущаяся душа, принцип всякой природной и духовной жизненности вообще. Но так как Кант остановился лишь на отвлеченно отрицательной стороне диалектики, то получился лишь тот известный результат, что разум неспособен познавать бесконечное, – странный результат, так как, поскольку бесконечное есть разумное, то выходит, что разум неспособен познавать разумное.
Читать дальше