Николай Сомин - Евангельская имущественная этика. Русская социальная мысль. Цикл публичных лекций

Вопрос:Совершенно неоднозначно. Я мог бы много привести Вам аргументов против. Я могу Вам предложить хотя бы один: почему мы не рассматриваем богатство как большую ответственность. Человек богатый не потому, что у него много денег, а потому, что у него много работы, и он даёт работу, он несёт ответственность не только за себя, но за всю ту экономическую единицу, которую представляет собой его богатство. И отказавшись от богатства, фактически он отказывается не только от каких-то имущественных своих ценностей, но и делает бездомными и несчастными многих людей из неимеющих, которые имеют возможность жить на его экономической единице.

Н. С.: Во, во, во! Вы в точности рассказали одну из парадигм, которая называется протестантской этикой (аплодисменты).

Вопрос:Поскольку в Православии одним из критериев истинности трактовки и Библии, и Евангелия является согласие Отцов, то существует ли такое согласие по поводу этого эпизода? И если да, то каково оно?

Н. С.: Понимаете, я считаю, что это согласие Отцов – вещь преувеличенная, это – идеал, которого на самом деле у нас в Православии нет. Святые Отцы всё время писали полемические книжки. Они полемизировали с другими богословами, с другими Отцами, а насчёт имущественной этики – тем более. У нас до сих пор нет единого взгляда на этот предмет. Видите, я насчитываю четыре, а на самом деле пять различных христианских парадигм имущественной этики. И все они, так или иначе, имеют бытие в Церкви, в том числе и в нашей Православной. И, может быть, это-то и хорошо. Понимаете, вопрос этот ещё не решён соборно. Имеются разные мнения, имеется поле для дискуссий. Гораздо было бы хуже, если бы уже всё было бы, скажем, Вселенским собором решено, и шаг в сторону – значит расстрел. Нет, слава Богу, что положение не таково.

Вопрос:А правильно ли можно сделать вывод о том, что как раз имущественный вопрос – одна из причин противоборства монашеских орденов в Средние века, в частности гонений Римско-католической церкви на Францисканцев?

Н. С.: Я так не считаю. Дело в том, что эти гонения, мне думается, преувеличены. Насколько я знаю, орден Францисканцев разделился на две части. Одни следовали полному нестяжанию, путешествиям в духе самого Франциска. А другие люди – более практичные – считали, что надо учить людей, кадры ковать. Для этого нужны школы. А для школ, так или иначе, нужны деньги. Поэтому всё равно какое-то материальное обеспечение необходимо. Насчёт гонений… Я не думаю, что эти гонения были какие-то серьёзные. Понимаете, все католические ордены, в общем-то, начинали с нестяжания. Но после так получалось, что они, так или иначе, обрастали громадной собственностью. Но вы не смейтесь, дело в том, что наши монастыри тоже начинали с этого. Троице-Сергиева Лавра во времена Сергия Радонежского не имела ни одной деревни. А после она стала прикупать, прикупать и превратилась в одного из самых больших собственников. Это некий закон. Понимаете, в чём дело: собственность – она даёт независимость, она даёт устойчивость, и Церковь как социальный институт это очень хорошо знает и понимает. Именно поэтому она всеми силами, всеми правдами и неправдами увеличивает свою собственность. Я этот вопрос так понимаю. Не потому, что батюшки там такие любостяжательные, что без собственности не могут, – нет. А потому, что эта собственность – некий якорь, который придаёт устойчивость Церкви в этом циничном мире.

Вопрос:Почему, если существуют различные мнения насчёт богатства, так однозначно отношение Церкви к святости царей и императоров, которые жили в богатстве?

Н. С.: Спасибо. Понимаете, там другие законы. Император это как бы человек более высокого порядка, который живёт не по обычным законам. Это василевс, это правитель. И канонизировали императоров, говоря современным языком, за их управленческие успехи. А то, что они были богаты, – надо различать богатство личное и богатство государственное. Византия считала, что император – владелец всех имений, всех земель, всей собственности, которая в стране есть. И он имел право любого собственника раскошелить, отнять его имение. Но это не считалось его богатством. Его богатство не вменялось ему в вину, ибо должность императора – должность представительная. Он должен показать своё богатство каким-то иностранным послам и тем людям, которые к нему приходят, чтобы тем самым символизировать своё величие и величие всей империи.