Руслан Назаров: Здесь. Философия данности

3

Круговорот свободы есть следующее: от данности к поливариантности, от поливариантности посредством пустого действия к данности.

Данность есть то, о чем Антуан Рокантен говорит: «существовать – это значит быть здесь, только и всего». Данность не может иметь объяснений, она может быть лишь описана, на нее можно лишь указать. Такие категории как причины и следствия, движение материи, пространство и время неспособны сказать о данности нечто большее, чем может простое описание. Чтобы не происходило в данности, каждая частичка данности не зависит ни от чего предшествующего, ни от чего существующего. Поэтому описание данности может быть лишь указующим, оно возможно только через категорию «это», «этот». Можно представить, как человек указывает на дерево и говорит «это», тем самым, выражая самую большую глубину знаний о данности.

Данность статична, в ней ничего не изменяется, не переходит из одного состояния в другое. Все, что кажется развитием и переходом от одного уровня к другому, от низшего к высшему, от меньшего к большему – все это лишь иллюзии. Так же как категории целостности и системы. В данности есть частички, но они не выделяются из данности, как и не составляют чего-то единого. Под частичкой данности имеется в виду, что такая частичка просто есть. Между ней и другими частичками, частичкой и данностью нет никаких связей, тем более связей подчинения.

Таким образом, данность только лишь это, только «быть здесь». И за таким указанием, за тем, на что указывается, нет ничего более.

Свобода проявляется в данности, образуя круговорот, посредством поливариантности и пустого действия.

Поливариантность есть вопрос о данности, об отношении частички данности к другим частичкам. По-другому, это вопрос о том, что есть частичка данности, что есть данность. Частичка изымается из данности, из системы координат «быть здесь», и становится как вопрос, о том, что она есть, ко всей данности и другим частичкам. Свобода вопрошает о данности у данности, требуя ответа только от данности.

В поливариантности, когда частичка попадает в такое состояние, отсутствуют какие-либо силы и основания. Можно представить поливариантность как безвоздушное пространство, в котором ничего и ничто не сохраняется. Поливариантность это пустота.

Вопрос о данности решает только свобода через пустое действие. В поливариантности, в этом безвоздушном пространстве, нет ничего, что бы обусловило и предопределило ответ. Пустое действие есть выталкивание частички из поливариантности в данность, есть ответ о данности безо всякой «подсказки» – причин, законов, оснований.

Такая свобода есть свобода неограниченная. Свобода обо всем может спросить и может ответить, но она спрашивает о данности и ответ берет из данности. Свобода есть поливариантность и пустое действие, но не надо считать, что свобода решает, как и каким образом быть данности. Свобода не конструирует данность, не соединяет и не разъединяет частички ее. Не нужно понимать и так, что свобода – это изменение данности, что только и именно свобода вносит изменения в данность. Данность может измениться и без проявления свободы, но только свобода есть изменение через вопрошание о том, что есть данность.

Круговорот свободы вносит в данность неустойчивость, постоянную возможность изменений и превращений. И это не может не раздражать человека, его разум, который стремится, если и не прервать круговорот, что и невозможно, то хотя бы узнать, угадать, где и в чем проявляется свобода. Тогда начинается бегство за свободой, но это заведомо безрезультатное занятие. Разум не может, не способен определить, ухватить свободу. И такая невозможность рождает абсурд.

Абсурд есть конечный результат бегства разума в поисках свободы. Абсурд это стремление найти свободу, предощущение свободы, но не возможность найти свободу, не возможность увидеть ее.

Разум знает только два выхода из абсурда. Либо весь мир свободен, везде и всегда проявляется свобода, либо мир несвободен. Середины разуму недостаточно, так как всякая середина есть только абсурд. А абсурдность главный враг разума.

Это и есть болезнь свободой.

4

«Я должен разобраться в себе пока не поздно». Все началось с безобидной гальки, затем Антуан ощутил нечто новое в своих руках, а в библиотеке не узнал Самоучку. И так Антуан переживает множество совершенно непривычных ощущений.

Вот подтяжки Адольфа, которые «застряли на полпути». Подтяжки эти «запнулись в своем незавершенном усилии» стать фиолетовыми. Или голос Негритянки. «Как странно, как трогательно, что эта твердыня так хрупка. Ничто не властно ее прервать, и все может ее разрушить».