Рене Генон - Символика креста

Основой этому служит хадит Пророка, который по возвращении из похода произнес следующие слова: «Мы обратились от малой священной войны к великой священной войне» (раджана мин ал-джихадул агхар ила ал-джихадул акбар).

См.: «Царь Мира», гл. VI.

См. сказанное нами ранее о «правом намерении» и «доброй воле». — «Царь Мира», гл. III и VIII.

Согласно индуистской традиции, «чувство вечности» выражено «третьим глазом» Шивы, реальное обладание которым является по преимуществу результатом восстановления «первоначального состояния» (см. книги: «L'Homme et son devenir selon le Vedanta», ch. XX, 3-е ed., и «Царь Мира», гл. V и VII).

Это выражение заимствовано из исламского эзотеризма; тот же самый смысл вкладывается в индуистской доктрине в понятие швеччхачари, («осуществляющий свою собственную волю») по отношению к существу, достигшему этого состояния.

«Царь Мира», гл. II; о «Мировом древе» и его различных формах см. также: «L'Homme et son devenir selon le Vedanta», ch. VIII. — В исламском эзотеризме существует трактат Мухйи ад-дина ибн Араби, озаглавленный «Древо Мира» (Шаджратул-каун).

«Царь Мира», гл. V и IX; «Autorite spirituelle et pouvoir temporel», ch. V и VIII.

О растительной символике в связи с «земным Раем» см. книгу: «Эзотеризм Данте», гл. IX.

Быт 2, 9.

Там же, 3,3.

Там же, 3, 22.

Там же, 2, 17.

O «сефиротическом древе» см. «Царь Мира», гл. III. — Подобным же образом в средневековой символике «древо живых и мертвых» своими двумя сторонами, плоды которых обозначают соответственно добрые и дурные дела, явно родственно «Древу познания добра и зла»; в то же время его ствол — образ самого Иисуса Христа — делает его тождественным «Древу жизни».

Быт 3, 22. Адам и Ева, когда «глаза их открылись», поспешили опоясаться фиговыми листьями (там же, 3, 7); это следует сопоставить с тем фактом, что в индийской традиции «Древо мировое» изображается как фиговое дерево (смоковница, инжир. — Прим. пер.), а также с той ролью, которую играет это же дерево в Евангелии.

Там же, 3, 24.

См.: «Царь Мира», гл. V.

Эту символику можно сопоставить с тем, что апостол Павел говорил о двух Адамах (1 Кор 14) и о чем мы уже упоминали выше. Изображение черепа Адама у подножия креста, связанное с легендой, согласно которой он был погребен на Голгофе (ее название означает «череп»), есть лишь другое символическое выражение того же соотношения.

Следует отметить, что крест в его обычной форме встречается в египетских иероглифах, где он имеет смысл «спасение» (например, в имени Птолемея — Soter, Спаситель). Этот знак четко отличается от «креста с ручкой» (анкх), который, со своей стороны, выражает идею «жизни» и, кстати, часто употреблялся в качестве символа в раннем христианстве. Можно задаться вопросом, не имел ли первый из двух иероглифов определенного отношения к «Древу жизни», что позволило бы связать друг с другом обе эти различные формы креста, поскольку их значение было бы тогда отчасти тождественным; во всяком случае, между идеями «жизни» и «спасения» имеется очевидная связь.

Чис. 21.

Посох Эскулапа имеет подобное же значение; в кадуцее Гермеса две переплетающиеся змеи выражают двойственное значение этого символа.

«Царь Мира», гл. III.

Змея, обвившаяся вокруг древа (или вокруг посоха, являющегося его эквивалентом), — символ, встречающийся в большинстве традиций; далее мы увидим, каково его значение с точки зрения геометрического изображения существа и его состояний.

В отрывке из книги Оноре д'Юрфе «Астрея» речь идет о древе с тремя ветвями, согласно традиции, вероятно, друидического происхождения.

Это отождествление креста с «Мировой осью» отчетливо выражено в девизе монахов-картезианцев: «Stat Crux dum volvitur orbis» (Крест стоит, меж тем как мир вращается). — Ср. символ «Держава», где крест, венчающий полюс, занимает место оси (см.: «Эзотеризм Данте», гл. VIII).

Обе эти формы встречаются, в частности, на барельефах эпохи Хань.

В Древе, о котором идет речь, имеются трехлопастные листья, связанные с двумя ветвями одновременно, и цветы в форме чашечки; птицы летают вокруг или сидят на древе. — Об отношении между символикой птиц и древа в различных традициях см. «L'Homme et son devenir selon le Vedanta», ch. Ill, где мы приводили по этому поводу различные тексты Упанишад и евангельскую притчу о горчичном зерне; к этому можно добавить скандинавское сказание о двух воронах, посланцах Одина, сидящих на ясене Иггдрасиль, который является одной из форм «Мирового древа». В средневековой символике встречаются также птицы на древе Peridexion, у подножия которого находится дракон; название этого древа есть искаженное Paradisian (Рай); кажется довольно странным, что оно было искажено до такой степени, словно в какой-то момент его совершенно перестали понимать.