Рене Генон - Символика креста

Та же самая идея выражена в индийской традиции термином Чакраварти, буквально «тот, кто движет колесо» (см.: «Царь Мира», гл. II, и «L' Esoterisme de Dante», p. 55).

Чжуан-цзы, гл. I. — См.: «Царь Мира», гл. IX.

Несмотря на внешнее сходство некоторых выражений, это «бесстрастие» совсем иное, чем у стоиков; у них оно было понятием исключительно «морального» порядка и к тому же, пожалуй, имело сугубо теоретическое значение.

Согласно традиционному комментарию Чжуан-цзы на книгу Ицзин, слово «предназначение» означает истинную причину существования вещей; «центр всех предназначений» есть, следовательно, Первопринцип, поскольку все существа имеют в нем свое достаточное основание.

Первопринцип или «Центр» действительно включает различение «Неба» (Тянь) и «Земли» (Ди), представляющее первую дуальность, поскольку оба эти термина являются соответствующими эквивалентами Пуруши и Пракрити.

Это состояние дживан-мукта (см. книгу: «L'Homme et son devenir selon le Vedanta», ch. XXIII, 3-е ed.).

См. понятие Праджня в индуистской доктрине (ibid., ch. XIV).

Чжуан-цзы, гл. V. — Независимость того, кто, освободившись от всех второстепенных вещей, достиг знания неизменной истины, также подтверждена в Евангелии: «Познаете истину, и истина сделает вас свободными» (Ин 8, 32); с другой стороны, можно было бы также произвести сопоставление предшествующего с другими евангельскими словами: «Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и приложится вам» (Мф 7, 33; Лк 12, 31). Здесь следует вспомнить тесное отношение, существующее между идеей правосудия и мира («Царь Мира», гл. I и VI; «Autorite spirituelle et pouvoir temporelle», ch. III).

Т. е. вращением «космического колеса» вокруг своей оси.

Эта редукция отдельного «я», которое в конечном счете исчезло бы, будучи поглощено единой точкой, — то же самое, что и «пустота», о которой шла речь выше; это также ал-фана исламского эзотеризма. Впрочем, из символики колеса с очевидностью следует, что «движение» тем меньше, чем существо ближе к центру.

Первое из этих двух выражений относится к «личности», второе — к «индивидуальности».

Чжуан-цзы, гл. XIX. — Последняя фраза еще относится к условиям «первозданного состояния»: иудеохристианская традиция обозначает это как бессмертие человека до «падения», — бессмертие, обретенное тем, кто, возвращаясь к «Центру Мира», питается от «Древа жизни».

Там же, гл. XXII.

Лао-цзы, гл. II.

Огонь и вода, рассматриваемые уже не в аспекте оппозиции, но в аспекте взаимодополняемости, являются одним из выражений двух принципов — активного и пассивного — в области телесного или чувственного проявления; герметизм уделяет особое внимание исследованиям, связанным с этой точкой зрения.

Чжуан-цзы, гл. И.

Мы уделили особое внимание этой символике в книге «Царь Мира». — Согласно дальневосточной традиции, «Великое Единство» (Тай-и) пребывает в Полярной звезде, которая носит название Тянь-ки, т. е. буквально «вершина неба».

«Прямизна» (Оэ), где само название указывает на идею прямой линии, и в частности линии «Мировой оси», является в доктрине Лао-цзы тем, что можно было бы назвать «спецификацией» «Пути» (Дао) по отношению к какому-либо существу или к определенному состоянию существования: это направление, которому существо должно следовать, чтобы его существование развивалось согласно «Пути» или, другими словами, находилось в соответствии с Первопринципом (направление по восходящей, тогда как по нисходящей в том же направлении осуществляется «Действие Неба»). — Это можно сопоставить с тем, что мы уже отмечали в другом месте («Царь Мира», гл. VIII), в связи с ритуальной ориентацией, о которой речь пойдет дальше.

Покоя. — Прим. пер.

«Царь Мира», гл. X; «Autorite spirituelle et pouvoir temporel», ch. Ill и VIII.

Кришна и Арджуна (представляющие «Самость» и «Я», или «личность» и «индивидуальность», необусловленный Атман и Дживатма), едут на одной колеснице, которая служит «носителем» существа, рассматриваемого в его проявленном состоянии; тогда как Арджуна сражается, Кришна управляет колесницей, не участвуя в битве, т. е. не будучи вовлечен в действие. Другие символы, имеющие то же значение, встречаются в большинстве текстов Упанишад; «две птицы, сидящие на одном и том же дереве» (Мундака-Упанишада, 3-я Мундака, 1-я Кханда, шрути 1; Шветашватара Упанишада, 4-я Адхьяйя, шрути 6), а также «двое, что вошли в пещеру» (Катха Упанишада, 1-я Адхьяйя, 3-я Валли, шрути 1); «пещера» есть не что иное, как полость сердца, которая как раз представляет место соединения индивидуального с универсальным или «Я» с «Самостью» (см. книгу: «L'Homme et son devenir selon le Vedanta», ch. III). — Ал-Халладж выражается сходным образом: «Мы суть два духа, соединенные в том же самом теле» (нахну рухани халална адана).