Рене Генон - Духовное владычество и мирская власть

7. Мы переводим как “духовное влияние” древнееврейское и арабское слово barakah; ритуал “рукоположения” является одним из наиболее принятых способов передачи barakah, а также произведения при его помощи определенных эффектов, в частности излечения больных.

8. Мусульманская традиция также говорит о том, что barakah может быть утерян; с другой стороны, и в дальневосточной традиции равным образом упоминается о том, что “приказ Неба” подлежит отмене в том случае, если монарх не выполняет должным образом свои функции в гармонии с космическим порядком.

9. Следуя другому типу символики, это также ключи от дверей “небесного Рая” и “Рая земного”, как это видно из текста Данте, который мы процитируем позже; однако было бы несвоевременным, по крайней мере в данный момент, делать в некотором роде “технические” уточнения по поводу “власти ключей”, а также объяснять многие другие вещи, связанные с ними более или менее прямо.

10. В том, что касается передачи царской власти, есть несколько случаев, являющихся исключением, когда, в силу определенных причин, она даруется непосредственно представителями высшей власти, источника двух других: так, например, цари Саул и Давид были посвящены на царство не Первосвященником, но самим пророком Самуилом. С этим можно связать также сказанное нами ранее (Царь мира, глава IV) по поводу тройственной сущности Христа — пророка, священника и царя — в соответствии с функциями каждого из трех волхвов, которые в свою очередь соответствуют разделению “трех миров”, упоминавшихся нами в предыдущем примечании: “пророческая” функция, поскольку она подразумевает прямое вдохновение, соотносится собственно с “небесным миром”.

11. Кризис современного мира, стр.75–76.

12. Существует также другое истолкование данной притчи, но уже не социальное, а космологическое, встречающееся в ряде индийских учений, в частности, в Санкхье: так, в роли паралитика выступает Пуруша, поскольку он является недвижимым или “не-действующим” принципом, а в роли слепого — Пракрити, недифферинцированная потенциальность которой отождествляется с мраком хаоса; в реальности это два взаимодополняющих принципа, два полюса универсальной манифестации, которые, впрочем, происходят из одного высшего единого принципа, который представляет собой чистое Существо, то есть Ишвару, представление о котором превосходит специальную точку зрения Санкхьи. Чтобы связать эту интерпретацию с той, на которую мы только что указали, необходимо отметить, что можно установить аналогичную связь созерцания или знания с Пурушей, а действия — с Пракрити; однако у нас нет возможности в рамках данной работы дать объяснение этим двум принципам, и мы вынуждены ограничиться тем, что мы уже говорили по этому поводу в книге “Человек и его становление согласно Веданте”.

13. Это разделение дальневосточной традиции на две отдельные ветви завершилось в VI веке до н. э., в эпоху, специфический характер которой мы уже имели возможность отметить (Кризис современного мира, стр.27–32) и еще не раз вернемся к нему в дальнейшем.

14. Мы говорим “внешнего”, поскольку с внутренней точки зрения “не-действие” в реальности является высшей деятельностью во всей ее полноте; но как раз в силу своего всеобщего и абсолютного характера эта деятельность не проявляется внешне как частные, определенные и относительные виды деятельности.

15. Из этого видно, что нет никакого принципиального противопоставления даосизма и конфуцианства, которые никоим образом не являются, да и не могут являться, двумя конкурирующими школами, поскольку у каждой есть своя собственная, отличная от других, область; если, тем не менее, между ними разгорается борьба, иногда достаточно жестокая, как мы на это указали выше, то происходит это скорее в силу непонимания и стремления к исключительности конфуцианцев, забывающих о примере, преподанном им самим основателем конфуцианства.

1. Кризис современного мира, глава 5.

2. Это утверждение, какую бы форму оно ни принимало, в реальности является не чем иным, как более или менее скрытым отрицанием любого принципа, высшего по отношению к индивидуальности.

3. Еще один факт, который мы можем лишь попутно отметить, это важная роль, которую очень часто играл женский элемент или же элемент, символически представленный как таковой, в доктринах Кшатриев — речь идет, в принципе, о доктринах, собственно предназначенных для Кшатриев, или об основных господствующих гетеродоксальных концепциях; по этому поводу необходимо также отметить, что существование женского духовенства у отдельных народов связано, очевидно, с превосходством касты воинов. С одной стороны, этот факт можно объяснить преобладанием в среде Кшатриев rajasique эмоционального элемента, а с другой стороны — связью женского начала в космическом плане с Пракрити, или "Первоначальной Природой", принципом «будущего» и временного изменения.