Пол Стретерн: Декарт за 90 минут

Кажется, в 1623 году Декарт посетил родные края в Лаэ, где продал всю свою собственность.

Деньги он вложил в облигации, которые обеспечили ему приличный доход до конца жизни. Читатель может предположить, что во время своего приезда он навестил свою семью, но ничего подобного.

Хотя Декарт и не ссорился со своими родными, он с ними не общался. Несмотря на имеющуюся возможность странствовать по Европе когда угодно, он не приезжал ни на свадьбу своего брата, ни на свадьбу сестры, он даже не приехал попрощаться со своим отцом, когда тот умирал.

Большую часть этого периода Декарт проводил в Париже. Здесь он встретил своего прежнего школьного товарища из Ла Флеш Марина Мерсенна, который стал церковнослужителем. Отец Мерсенн был очень эрудированным человеком и состоял в переписке с великими умами Европы. Он общался с Паскалем, Ферма и Гассенди. Келья Мерсенна превратилась в нечто вроде расчетной палаты, куда стекались самые последние математические, научные и философские труды. Именно такой друг и требовался Декарту, и он переписывался с Мерсенном всю свою жизнь, посылал ему рукописи и проверял на нем обоснованность своих суждений, чтобы определить, вступают ли они в противоречие с учением церкви.

В Париже Декарт занимался в основном размышлениями у себя на квартире. Иногда его навещали друзья, дабы обсудить различного рода идеи; были случаи, когда его даже уговаривали выйти наружу и посетить какое-нибудь официальное мероприятие. Рассказывают, что однажды он присутствовал на приеме у папского нунция, где некто Шанду завел беседу о «новой философии ». И Декарт вступил в разговор и стал разъяснять положения новой философии, прибегнув к точным математическим формулировкам. Шанду пришлось замолчать. Пораженный блестящей аргументацией Декарта, кардинал де Берюлль отвел его в сторону и настоятельно посоветовал посвятить свою жизнь философии.

Складывается впечатление, что данный совет оказал на Декарта свое действие. Видения и сны, возможно, лишь пробудили в нем веру, но понадобился рациональный подход, чтобы приступить к решительным действиям. В 1628 году он поселился на севере Франции, чтобы в уединении заниматься исключительноразмышлениями.

Но парижские друзья, увы, продолжали к нему наезжать. И тогда Декарт отправился на поиски более уединенных мест, а именно в Нидерланды, где жил более двадцати лет и откуда уехал за год до своей смерти.

Но когда дело касается Декарта, слово «поселился » приобретает довольно приблизительный смысл. За пятнадцать лет своего проживания в Гол ландии он, как известно, сменил адрес, по крайней мере, восемнадцать раз. Мало того, когда сидение дома ему наскучивало, он уезжал за границу и путешествовал, причем происходило подобное часто. Один отец Мерсенн всегда знал, где находится Декарт. Принято считать, что Декарт любил путешествовать, так как стремился к одиночеству, но скорее всего тяга такого свойства свидетельствует о беспокойности его натуры. Ведь, когда путешествуешь или просто переезжаешь в другой дом, всегда общаешься с людьми, пусть даже мимолетно.

Такое бесконечное движение, присущее Декарту, говорит о том, что его одиночество не было таким уж независимым. Он был одиноким, но лишь потому, что считал, что с людьми невозможно общаться, за исключением редких случаев.

У Декарта всегда имелась прислуга, а сам он представлял собой достаточно привлекательную личность. На его портретах того периода мы видим бледнолицего джентльмена в модном длинноволосом парике; а его усы и бородка придают ему прямо-таки сатурнианский облик. По свидетельствам того времени, он хорошо одевался: модные бриджи, черные шелковые чулки и туфли с серебряными пряжками. Вокруг шеи он всегда носил шелковый шарф, чтобы не простудиться, а когда выходил на улицу, то надевал шерстяной шарф и теплый плащ, а также всегда имел при себе меч. Рассказывают, что Декарт был крайне чувствительным к перепадам температуры, что, по его словам, было вредно для «наследственной слабости» его грудной клетки. Тем не менее, это не мешало ему много путешествовать по Европе от Италии до Скандинавии. Да и страна, которую он выбрал для постоянного жительства, Нидерланды, славилась дождями, туманами и снегом.

В описании одного француза эта страна представляла собой «четыре месяца зима и восемь месяцев просто холодно». Может быть, такое место как раз и подходило завзятому ипохондрику.

Но следует признать, жизнь в Нидерландах имела одно, но очень важное преимущество, - в XVII веке это была территория, абсолютно свободная для европейского инакомыслия. Здесь, в отличие от других стран, не требовалось расплачиваться за свои идеи. Терпимые голландцы спокойно обходились без таких вещей, как инквизиция, ересь, дыба и сожжение на костре, которые грозили всем европейским оригинальным мыслителям.