В Еремеев - Теория психосемиозиса и древняя антропокосмология

Силы подразделяются на три вида и для уровня Абсолюта имеют следующую числовую символику: 1 - положительные, утверждающие; 2 - отрицательные, отрицающие; 3 - нейтральные, примиряющие. Для низших уровней шкалы "водородов" числовая символика строится по принципу удвоения этих чисел. По необходимости шкала может быть сокращена за счет принятия какого-то уровня в качестве высшего с соответствующим пересчетом числовой символики.

Вышеозначенные силы не отделены от материи, и материя в качестве носительницы каждой из сил именуется соответственно "углеродом" (С), "кислородом" (O) и "азотом" (N). Когда же материя рассматривается безотносительно этих сил, она именуется просто "водородом" (48, с. 107). Материя с силами имеет аналогичную силам числовую символику. Просто материя, "водород", имеет символом сумму этих чисел (1 + 2 + 3 = 6). Силы, опираясь на соответствующую неустойчивую форму материи, образуют при динамическом взаимодействии устойчивую форму, "водород". Порядок взаимодействия сил соответствует их числу: 1-2-3. Неустойчивые формы материи различаются по "плотности": меньшая - 1, большая - 2, средняя - 3. Неустойчивые формы материи как бы содержатся в устойчивых - в "водороде", который, таким образом, рассматривается как образованный из "атомов". "Азот" в таких "атомах" может выступать в качестве активной силы в других "атомах", принадлежащих к более низкому уровню шкалы. Так образуются все виды "водородов" (48, с. 198-202).

Здесь нет возможности изложить эту концепцию Гюрджиева полностью, но следует обратить внимание на некоторые кардинальные моменты, позволяющие проследить ее истоки. Очевидно, что вышеприведенная "химическая" терминология - чистая условность. Гюрджиев и сам об этом говорил. По всей видимости, эти термины заимствованы из работ Гегеля. Во второй части "Энциклопедии философских наук", в "Философии природы", Гегель вводит понятия четырех "абстрактных химических элементов", на которые разлагаются "абстрактные физические стихии": "1) абстракцию безразличия - азот; 2) два члена противоположности: стихию для-себя-сущего различия - кислород, сжигающее, и стихию сопринадлежащего к противоположности безразличия водород, горючее; 3) абстракцию индивидуальной стихии - углерод" (11, с. 318).

Пожалуй, все это суть некоторая аналогия тому, о чем говорили пифагорейцы и неоплатоники. А скрывается за этой "химией" священная пифагорейская тетрактида. В ее основе - тоже четыре числа, только вместо числа 6 на последнем месте тетрактиды стоит 4. Итого: 1-2-3-4. Эти числа, согласно пифагорейцам, лежали в начале вещей. В первых трех числах пифагорейцы видели отражение диалектики развития предела, беспредельного и смеси того и другого. У Платона в "Тимее" (35а) говорится о "тождественном", "ином" (т. е. эйдосе и меоне) и "смеси тождественного и иного", которые слиты вместе, а в "Филебе" (16с-17е) "предел", "беспредельное" и "число" (мыслимое как синтез предела и беспредельного) сопоставляются с высоким, низким и средним музыкальным тонами.

Гюрджиев также сопоставляет свои три "силы" - 1, 2 и 3 - с тремя близлежащими тонами некой нисходящей гаммы (48, с. 199), которая находится в сложных математических отношениях с гаммой, определяющей уровни шкалы "водородов" (рис. 2). С этой же триадой, могущей мыслиться как тезис-антитезис-синтез, неоплатоники связывали понятия "пребывание" (монэ), "выступание, эманация" (проодос) и "возвращение" (епистрофэ), используемые ими для описания взаимодействия высшего уровня космической иерархии с низшими. Почти то же самое мы видим у Гюрджиева, когда он говорит о взаимоотношениях указанных выше трех "сил". Однако понятия "нисхождение" и "восхождение", сопоставимые, в принципе, с "выступанием" и "возвращением" неоплатоников, Гюрджиев мыслит как утверждающее и отрицающее начала, между тем как у неоплатоников "пребывание" - утверждающее, "выступание" отрицающее и "возвращение" - примиряющее начала.

Есть и другие отличия концепции Гюрджиева от соответствующих моментов неоплатонического учения, но главное - более "материалистический" подход к проблемам бытия, навеянный, видимо, учением стоиков и алхимией.

Кстати, в трактате "О природе" основоположника стоицизма Зенона, сохранившемся только в армянском переводе, утверждается, среди прочего, что "все есть движение, материя находится в движении и еще все есть материя, и движение находится в материи... сущее состоит из смешения материи и движения" (22, с. 339-340). Пожалуй, Гюрджиев с этими словами согласился бы.