Роберт Пирсиг - Субъекты, объекты, данные и ценности

Теперь я могу сказать несколько слов об этом рисунке.

Во-первых, каждый более высший шаблон вырастает из низшего, поэтому мы склонны думать о высших шаблонах как о принадлежащих низшим. Тем не менее, если вы изучите мир, то увидите, что высшие шаблоны зачастую противостоят низшим. Биологические ценности жизни противостоят физическим ценностям гравитации и энтропии. Общественные ценности семьи, закона и порядка противостоят биологическим ценностям похоти и алчности. Интеллектуальные ценности истины и свободы мнения часто противостоят общественным шаблонам государства. Это противостояние уровней статических шаблонов хорошо объясняет, почему наука в прошлом отрицала то, что называла «ценностями». Те «ценности», которые она отвергала, — статические социальные предубеждения и статические биологические эмоции. Когда социальные шаблоны, вроде религии, смешиваются с научным методом и биологические эмоции смешиваются с научным методом, эти «ценности» должным образом расцениваются как источник разложения научного метода. Наука, как говорится, должна быть «свободна от ценностных суждений», и если это единственная разновидность ценностей, то данное утверждение будет верно.

Тем не менее, метафизика качества наблюдает, что эти две разновидности ценностей располагаются ниже на эволюционной лестнице, чем интеллектуальный шаблон науки. Наука отвергает их, чтобы высвободить собственный высший интеллектуальный шаблон. Метафизика качества называет это верным моральным суждением науки. Вместе с тем, наука никогда не отвергает ценность истины. Она никогда не отвергает ценность эксперимента. Она никогда не отвергает ценность математической точности. И, что важнее всего, она никогда не отвергает динамическое качество. Величайшая сила научного метода — в том, что он всегда позволяет возникнуть новому опыту, новым идеям и новой оценке того, что познает.

Далее — заметим, что метафизика качества предоставляет более обширную структуру, в которую можно интегрировать субъективность и объективность. Субъективность и объективность — отнюдь не отдельные вселенные, никак не связанные друг с другом. Они скорее — раздельные стадии одного эволюционного процесса, называемого ценностью. Я не могу определить ни одного места, в котором используются слова «субъективный» и «объективный», где их нельзя было бы заменить одним из этих четырех категорий. Когда мы совершенно избавляемся от слов «субъективный» и «объективный», ясность того, что высказывается, возрастает во много раз. Одним из те, кто, я уверен, наверняка согласился бы со мной, был бы Нильс Бор.

Третье свидетельство, выявляющее сходство метафизики качества и дополнительности, имеет место, когда Бор утверждает: «Мы подвешены в языке». Метафизика качества полностью с этим соглашается. На блочной схеме метафизики качества мы видим, что каждый высший уровень эволюции покоится на следующем низшем уровне эволюции, поддерживается им и не может без него обойтись. Не существует интеллекта, который мог бы независимо дотянуться и вступить в контакт с неорганическими шаблонами. Для этого он должен пройти сквозь общество и биологию. В прошлом наука настаивала на необходимости биологических доказательств в понятиях чувственных данных и пыталась отбросить общественные шаблоны как источник научного знания. Когда Бор говорит, что мы подвешены в языке, мне кажется, он имеет в виду, что и от общественных контекстов нам избавиться не удастся. В этом состоял его аргумент в споре с Гейзенбергом. Метафизика качества поддерживает его.

Четвертое свидетельство сходства — в том, что метафизика качества подменяет словом «ценность» причину. Она утверждает, что «А служит причиной Б» лучше выразить таким образом: «ценности Б обуславливают А». Мне это кажется лучшей терминологией для описания квантовых явлений. Термин «служить причиной» подразумевает абсолютную уверенность, которой, по утверждению квантовой теории, не существует.

Пятое свидетельство сходства состоит в том, что сама вероятность может быть выражена как ценность, поэтому «статический шаблон неорганических ценностей», являющийся определением, даваемым метафизикой качества «веществу», — то же самое, что «шаблон вероятностей», который является определением вещества, даваемым квантовой теорией. Если атомный мир состоит из волн вероятности, и если вероятность равняется ценности, то логически следует, что атомный мир состоит из ценности. Литература по вероятности весьма обширна, и я ее не читал, но отметил, что Гейзенберг утверждал: «возможность или «тенденция» происхождения целого числа обладает определенной реальностью — неким промежуточным уровнем реальности, на полпути между массивной реальностью материи и интеллектуальной реальностью идеи или образа… она формулируется количественно как вероятность и к ней могут применяться математически выразимые законы природы» ( цит. по Джаммеру, 44 ). Эта промежуточная реальность, о которой говорил Гейзенберг, может соответствовать ценности, но я в этом не уверен. Хотя вероятность может равняться неорганической ценности, она определенно не равняется никакому другому ценностному шаблону. Кажется, что все эти шаблоны — вся жизнь, — воюют с нею. В биологии подчинение неорганической вероятности — просто другое название смерти.