Деррида Жак - О почтовой открытке от Сократа до Фрейда и не только

Итак, гипотеза на этот счет принята, как таковая, в следующем виде: навязчивое повторение может выноситься по ту сторону ПУ. Но оно может и «пересекаться» с ним, образовывая «общность» настолько «тесную», что проблема «функционирования» встает во весь рост.

Принятие гипотезы послужит сигналом к действию. Теперь спекуляция дает волю словам, срывается с цепи как таковая. Но она впадает в неистовство по своей воле как таковая, рассуждая о неистовстве. Ее раскрепощенная речь является трактатом освобождения от оков, отмежевания, рассоединения. Ухода от узости толкования. Спекулятивная гипотеза навязчивости повторения и влечения к смерти не может обойтись без раскрепощения, без того, чтобы не подойти к самому принципу того, что освобождает от любых оков: в данном контексте это называется свободной энергией, освобожденной, раскрепощенной, парадоксально ничем не скованной, пп или первичным процессом. Связь всегда будет в услужении ПУ, чье господство попытается таким образом подчинить себе по сути своей непокорный пп. Чтобы в этом хоть как-нибудь разобраться, необходимо не только слышать голоса, да к тому же доносящиеся с разных сторон, а неплохо бы говорить на многих языках и считаться с многими поколениями тех, кто привык повелевать. Не отступая перед этим «уравнением с двумя неизвестными», которого Фрейд не может избежать как раз перед тем, как сослаться на Пир .

Коротким абзацем открывается четвертая глава. В нем говорится о новом начинании, об очередном шаге, о начале наконец открытого перехода по ту сторону. Он возвещает шаг по ту сторону как то что последует, он побуждает его следовать, заставляет его следовать, но еще не делает его в действительности: «То, что последует теперь, будет спекуляцией, Was nun folgt,ist Spekulation …».

Теперь последует Спекуляция. Понятие выражено в одном слове. Поэтому французский перевод гласит: «чистая спекуляция» («То, что следует дальше, должно считаться чистой спекуляцией»). Просто-напросто спекуляция. И после запятой Фрейд добавляет: «зачастую далеко идущая спекуляция ( oft weitausholende Spekulation ), которую каждый в зависимости от своей собственной установки может принять или отвергнуть».

Иными словами, «автор» уже откланялся, он больше ни за что не отвечает. Он заранее скрылся, оставив документы в ваших руках. По крайней мере это то, что он утверждает. Он и не пытается убедить вас в своей правдивости. Он не хочет ничего отнять у власти, у своих собственных вкладов, даже у ассоциаций и умопостроений каждого. Ассоциация является свободной, что подходит также для соглашения между сценой написания и восприятием этого текста с обменами, обязательствами, дарами, со всем тем, к чему такая манера изложения стремится. По крайней мере это то, что он утверждает. Спекулятивные намерения имели бы смысл в том, чего можно добиться при помощи анализа либо на поприще, называемом «литературным»: располагайте этим по вашему усмотрению, или по возможности меня это больше не касается, это не подчиняется никаким законам, особенно научным. Это ваша забота. Но это «меня больше не касается», «это ваша забота» больше чем когда-либо вас обязывает по отношению к данному предмету. Гетерономия почти обнажена в асимметрии выражения «это касается». Предоставленные сами себе, вы больше чем когда-либо оказываетесь причастными к делу психоанализа, автономия — это автономия «движения», предписанного тем, что затрагивает вас и только вас. Вы больше не в состоянии избавиться от неоспоримого наследства. Последняя воля человека (поставившего свою подпись на завещании) больше ничего и ни для кого не значит. Вы поднимаете на щит его имя.

И несете его в составе процессии. На своих плечах, до скончания века вы будете создавать основную теорию его имени.

Тем временем атезис обнаруживается накануне раскрепощения спекуляции. Но и он каким-то образом оказывается «сущностью» науки или литературы. В философии существуют положения, и любой тезис является философским, этого нет ни в науке, ни в литературе. Значит, таким образом мы бы подошли как можно ближе к литературной или научной специфике. Если бы она существовала, я имею в виду специфику.

Ход, однако, любопытен. Он подчиняется законам любопытства. Но мы видим, какой бесконечной хитростью (более хитрой, чем оно само) вооружено это любопытство, когда Фрейд покидает поле боя следующей фразой: «..попытка последовательной разработки идеи из любопытства ( aus Neugierde ) с целью разобраться, куда она может нас привести». Мы начали разбираться. В силу того, что это нас не касается и в силу своего разумения.