Деррида Жак - О почтовой открытке от Сократа до Фрейда и не только

Эта спинка между двумя телами, это брачный контракт. Я всегда думаю об этих контрактах, которые подписываются только кем-то одним, причем они вовсе не утрачивают свою силу, даже наоборот. И даже когда подписывают двое, все равно это подписывается одним, но дважды

эти три письма, которые я храню на своих зеленых весах для писем. Я так и не смог на них ответить, и мне трудно себе это простить. Все трое умерли по-разному. Одного из трех я еще застал живым после того, как я получил его письмо (это был мой отец, он был в больнице, он рассказывал об анализах и пункциях, и своим больничным почерком он заключил: «это первое письмо, которое я написал после двух недель», «я думаю выписаться из больницы, возможно, завтра», и моя мать добавила несколько слов в этом письме: <<���у него трясутся руки и он не смог красиво написать, но он напишет в другой раз…»). Другой, Габриэль Бунур, я его так больше и не увидел, но я должен был навестить его через несколько недель, по получении его письма в Лескониле (он написал длинное и чудное письмо в своей манере книжника, «одержимого бесом все откладывать на завтра», с открыткой с рыбаками для Пьера). Третий покончил жизнь самоубийством немного позже (это норвежец, о котором я тебе говорил: несколько слов на машинке, извинения за опоздание «из-за непреодолимых обстоятельств, возникших в моем положении», доклад по идеологии, затем я увидел его жену и родителей, приехавших из Норвегии, их отношения были странными, я попытался вникнуть).

В момент, когда я собирался вложить это в конверт: не забудь, что все началось с желания сделать из этой картинки обложку для книги, все отштамповано в рамках, название, мое имя, имя издателя, и мелкими буквами (я хочу сказать, красными) на фаллосе Сократа.

24 августа 1979 года.

Я еще попытался расшифровать кусок кожи. Все равно это провал: я только преуспел в том, чтобы транскрибировать часть того, что было напечатано по поводу основы, но мы все равно сожжем эту основу, которую я было хотел сохранить девственно чистой. Я спрашиваю себя, из чего может быть составлено то, что останется. Некоторые подумают, и зря, а может, и нет, что здесь нет ни слова истины, что этот роман я написал, чтобы убить время в твое отсутствие (а что, это не так?), чтобы провести еще немного времени с тобой, вчера, сегодня или завтра, даже для того, чтобы вымолить хоть немного твоего внимания, слезу или улыбку (и это не правда?).

Тем временем нам бы отправить подорожную на распродажу и начать поднимать цены. Наиболее богатый, наиболее щедрый — или наиболее эксцентричный — увезет ее с собой для чтения в дороге или как пачку дорожных чеков или последнюю страховку, последнее причастие, которое выдается на скорую руку в аэропортах (ты знаешь, производится лихорадочный подсчет в момент загрузки, какая сумма будет причитаться родным в случае катастрофы. Я никогда этого не делал, но только из чистого суеверия).

Слово «подорожная», до меня дошел его истинный смысл, — ты можешь перевести его как «любимая», — только в тот момент, когда она сказала мне, что такой текст

в течение всего лета ему будет подспорьем.

24 августа 1979 года.

ты знаешь, как заканчивается детективный роман: Сократ их всех убирает либо вынуждает убить друг друга, он остается в одиночестве, спецподразделения окружают это место, он все обливает бензином, в момент вспыхивает всепожирающее пламя, а за спинами полицейских напирает толпа зевак, слегка разочарованных тем, что не застали его живым или что ему не удалось выбраться, что сводится к тому же.

25 августа 1979 года. Я хотел сказать еще одно слово, kolophon. Я полагаю, но не уверен в этом, что оно возникло для обозначения у иудеев этакого металлического пальца, перста, указующего на текст торы, когда ее держат в поднятой руке. Итак, kolophon плато? Слово обозначает наиболее возвышенную точку, вершину, голову или венец, к примеру, какого-либо выступления, иногда апогей (ты достиг предела в своих велеречивых обещаниях, говорит он в Письме III). И потом в Theetete есть какой-то венец (tonkolophona), который я хотел тебе дать, это золотая цепочка (tenkrusensevan). Тем хуже, я напишу тебе перевод: « Сократ. — Еще я расскажу тебе о мертвых штилях и плоских водах и о других похожих состояниях и о том, что различные формы отдыха порождают развращение и смерть, в то время как остальное [прочее, tad'etera] обеспечивает сохранение [буквально спасение, обеспечивает спасение, sozei]? А в завершение всего я приведу очевидное доказательство того, что Гомер под своей золотой цепью не подразумевает ничего другого, кроме солнца, ясно давая понять, что, сколь долго движется небесная сфера и солнце, столь долго все имеет место быть и сохраняться как у богов, так и у смертных, но стоит им только прекратить свое движение, как будто из-за неких оков, все сущее придет в упадок, и то, что произойдет, и будет, как принято говорить, концом света (апо katopanta) ».