Еще один театр мировоззренческих войн, на котором идет бой против социализма, — это развертывание враждебных прогрессу философских теорий. Здесь речь идет также и о том, что буржуазная философия, поскольку она не может привести никаких серьезных и убедительных контраргументов против прогрессивных перспектив социализма, стремится отчасти сама уничтожить идеи прогресса, причем как в естественных, так и в общественных науках, а отчасти мистифицировать развитие, при этом она вдается в те перспективы, которые становятся удобопонятны для охваченной кризисом интеллигенции и соответствуют если не настоящей истории, то хотя бы ее [интеллигенции. — И. Б.} мечтам. Из объединения двух направлений в идеологии фашизма и ее предшественников возникает расовая теория как мифическая разгадка "тайн" общества и истории.
Ясно, во-первых, что все это означает вызов историческому материализму также и в том случае, если мы не находим у какого-то отдельного философа явной полемики против него. Во-вторых, факт состоит в том, что социалистическое мировоззрение в Западной и Центральной Европе отнюдь не так глубоко и сильно воздействовало на интеллигенцию, как это должно было быть в соответствии со всеобщим влиянием рабочего движения. Этому успешному воздействию буржуазной философии прекрасно поспособствовал реформизм. Прежде всего, реформизм оспаривает мировоззренческий характер марксизма; он считает Маркса "узким специалистом" в экономике и социологии, причем таким узким специалистом, методы и результаты исследований которого благодаря научному развитию — частично или полностью — уже опережены. Поэтому реформизм всего лишь последователен, когда его идеологи пытаются "дополнить" марксизм Кантом (Макс Адлер) или Махом (Фридрих Адлер); самый последовательный представитель реформизма (Бернштейн) занимает решительную антидиалектическую позицию, считая диалектику устаревшим и вводящим в заблуждение методом. Против реформизма как политического воззрения в Центральной и Западной Европе есть сильная оппозиция, но в мировоззренческой сфере защитники диалектического материализма не смогли заставить серьезно выслушать себя. Эта мировоззренческая слабость рабочего движения в Центральной и Западной Европе сказалась на мировоззрении еще слабо представленной буржуазно-демократической, антиимпериалистической оппозиции. И здесь не возникает серьезного сопротивления общей реакционной философии империализма.
В этой связи мы можем перейти к основным вопросам эпохи империализма. Для начала исследуем проблему объективности, возникающую в основании субъективно-идеалистической теории познания. Мы уже упоминали о "третьем пути" в теории познания. С одной стороны, он появляется у Ницше, с другой — у Маха и Авенариуса, от них он ведет через Гуссерля к онтологии экзистенциализма, которая хотя и признает независимое от сознания существование, однако в его определении, познании и интерпретации придерживается старых идеалистических методов. Теория познания предшествующей эпохи решительно отвергала познаваемость объективной действительности. "Третий путь", сохраняя все принципы субъективно-идеалистической теории познания, размывает границы и ставит вопросы так, словно представления и понятия, существующие только в сознании, уже сами суть объективная действительность.
Что же означает та действительность, та реальность, о которых эта философия ведет речь? (Буржуазная философия все время проводит различие между идеализмом и "реализмом". Слово "материализм" осуждается и никогда не произносится.) Мах и неокантианцы, знаменуя собою переход к эпохе империализма, создают такую теорию познания, которая идет на терминологические уступки практике естествоиспытателей и вместе с тем притупляет философское острие их "наивного реализма". Если вслед за Беркли отождествлять действительность с представлением, то в этом случае, по крайней мере, в высказываниях философов, существует лишь единообразная действительность; но она по сущности своей тождественна субъективно-идеалистической действительности. Возникающий, таким образом, агностицизм все же радикально отличен от агностицизма предшествующей эпохи. Энгельс мог по праву назвать его "пристыженным материализмом", поскольку учение о непознаваемости действительности значило бы здесь только то, что философия даже не пожелала мировоззренчески осмыслить достижения естественных наук. Школа Маха выходит за пределы этой негативной установки; ее агностицизм означает, что достижения естествознания целиком и полностью согласуются с любым реакционным мировоззрением.
Читать дальше