Сергей Хоружий - Философия Кьеркегора как антропология размыкания

С.С. Хоружий:Совершенно очевидно, что такая интерпретация возможна. Это стандартная ортодоксально-фундаменталистская интерпретация. Датская церковь Кьеркегора так никогда и не простила, с ее позиций его военный поход против нее приблизительно так и трактовался, как Вы говорите. В терминах же философского анализа, а не идеологических оценок, это — интерпретация с сугубо внешней позиции, не пытающаяся проникнуть внутрь, в ту самую внутреннюю реальность, где, по Кьеркегору, только и обитает истина.

Д.К. Бурлака:Датская Церковь лютеранская, да?

С.С. Хоружий:Да, конечно. Она как раз во времена Кьеркегора стала государственной церковью, что представляет собой, в известном смысле, предел институализации. Понятно, что это лишь увеличивало конфликтность в отношении Кьеркегора к своей церкви (хотя, впрочем, он до последних лет жизни думал о том, чтобы занять должность пастора). Только когда Кьеркегор в середине XX века сделался великой фигурой для протестантского теологического мышления, датской церкви ничего не осталось другого как почтить Кьеркегора, открыть музей Кьеркегора и так далее. Но конфликт, разумеется, остался. Однако в целом, тема здесь тонкая, существенны детали и оттенки, и, как говорится, в сапогах сюда лучше не заходить.

Д.К. Бурлака:Сергей Сергеевич, а можно ли сказать, что Иван Карамазов бесноватый? Ведь явился ему бес, бесы и подвижникам являлись.

С.С. Хоружий:Нет-нет, Вы смешиваете эпизоды, там всё есть. Беснование у Ивана произошло слегка позднее, не тогда, когда черт явился, а потом на заседании суда. В свое время припадок состоялся. А как у Достоевского без припадка?

В. Дробышев:Кьеркегор творил в русле западной традиции, которая в известной степени пантеистична…

С.С. Хоружий:Как Вы её обругали? Пантеистична? Нет, ну с какой радости такую шапку вдруг над западной мыслью воздвигать?

В. Дробышев:Я имею в виду Экхарта, Бёме, Гегеля и так далее. В этой связи для синергийной антропологии существенно то, что человек, приобщаясь к Божественной энергии, не приобщается к Божественной сущности? Вот в этой связи…

С.С. Хоружий:Нет-нет, простите. Не приобщается он Сущности. С Вашего позволения, согласно православному догматическому положению, Сущности даже Вы не приобщаетесь, должен Вас разочаровать.

В. Дробышев:В этой связи Кьеркегор с позиций синергийной антропологии не противоречит этому тезису?

С.С. Хоружий:Простите, Вас не расслышал: что чему противоречит? Точнее, Кьеркегор противоречит, но чему именно?

В. Дробышев:Я имел в виду, что западная традиция пантеистична, ну, Экхарт, Бёме…

С.С. Хоружий:Как Вы понимаете пантеизм, что Вы под пантеизмом понимаете?

В. Дробышев:Попытка приближения к Богу, слияние с сущностью Бога. В то время как синергийная антропология проповедует что…

С.С. Хоружий:Секуляризованная мысль продвигается, если уж надо какую-то шапку, к атеизму, а не к пантеизму.

В. Дробышев:Разница, на самом деле, не очень большая, если внимательно присмотреться.

С.С. Хоружий:Вообще для истории мысли разница здесь есть, и для интеллектуального процесса это разница весьма немалая.

В. Дробышев:Я собственно хотел спросить, Вы считаете, что Кьеркегор соответствует синергийной антропологии, т. е. он находится на такой позиции, что человек не может приобщиться сущности Бога? Но у Кьеркегора нет энергийного дискурса.

С.С. Хоружий:В этих терминах я о Кьеркегоре не говорил, но тем не менее говорить законно и можно. Дискурс у Кьеркегора, действительно, не энергийный. Но он и не эссенциалистский, что весьма важно. Я не входил сейчас в сами философские конструкции, как Вы помните, даже до экзистенции не добрался. Но, если бы я в них начал входить, то при описании первого же сценария подчеркнул, что из эссенциалистского философствования он выходит. С эссенциализмом у него нет особой явной полемики, такой как с Гегелем; но тем не менее позиция и здесь абсолютно определенная. В современных терминах, мы можем в некотором широком смысле сказать, что его позиции приближаются, тяготеют к энергийному дискурсу. Возможна такая обобщенная интерпретация, в которой экзистенциальный дискурс рассматривался бы, огрубленно выражаясь, как некая вариация на тему энергийного дискурса. Ибо это тоже попытка выхода из эссенциалистского дискурса — в сравнении с энергийным дискурсом, половинчатая, не столь радикальная, но направляющаяся в ту же сторону.