Что же стало с танцем в современном искусстве? Когда говорят о «магии» танца или любого другого произведения или объекта искусства – это всего лишь «магия» внешнего впечатления; этакий эмоциональный эрзац-экзальт.
«Закончив готовить место, он втянул меня в центр круга, поставил лицом на юг и спиной к холму и шепнул на ухо, чтобы я повторял его движения. Потом он принялся как бы пританцовывать, ударяя подошвой правой ступни по земле. Серии из семи ровных ударов перемежались короткими сериями из трёх быстрых постукиваний» (К-3).
«Во время столкновения с противником ты не должен произносить ни слова. А потом ты повернулся к ней спиной. И это было ещё хуже. Но вслед за этим ты побежал. И вот хуже этого ты уже ничего не мог придумать. Если бы на месте этой ведьмы оказался настоящий магический воин, он уложил бы тебя на месте уже в тот момент, когда ты повернулся спиной. Единственная защита мага – не двигаться с места и исполнять свой танец.
Кроличий бой, которому он меня научил на днях, – первое движение танца воина. Того самого танца, который воин оттачивает и развивает всю свою жизнь, а потом исполняет во время своей последней остановки на этой Земле» (К-3).
«Пляска сказкой утеряна: остался только лес, учитель и магическое уменье. Но в сказках других типов можно найти некоторые следы и плясок». ( Корни .) Что это есть «магические уменье», мы уже давно поняли, но для чего они используются? Если для заработка, лечения, социальной карьеры, то такая магия – тупик. Не забывайте – магия нужна для того, чтобы достичь свободы. Подлинной свободы, а не того идиотского своеволия, которому жалкие людишки приписывают имя «свободы». Поэтому подлинным танцем может быть только танец воина. «Воина на пути Знания», а не какого-нибудь заурядного волшебника.
«Сакатека молчал. Казалось, он внимательно слушает. Глаза его снова были полузакрыты, но я чувствовал, что он пристально на меня смотрит. Он едва заметно кивнул, затем веки его приподнялись, и я увидел глаза. Взгляд их был направлен куда-то вдаль. Как бы машинально он постукивал по земле носком правой ноги позади левой пятки, слегка согнув ноги в коленях и расслабленно опустив руки вдоль туловища. Он медленно поднял правую руку, повернув раскрытую ладонь к земле. Выпрямив пальцы, он вытянул руку в моём направлении. Она пару раз качнулась, а затем поднялась на уровень моего лица. На мгновение Сакатека застыл в этой позе, а затем что-то мне сказал. Слова он произносил очень чётко, но я ничего не понял. Через секунду Сакатека расслабленно уронил руку вдоль туловища и застыл в странной позе: вес тела он перенёс на носок левой ступни, а правую поставил за левой крест-накрест, мягко и ритмично постукивая её носком по земле.
Меня охватило какое-то странное чувство, своего рода беспокойство. Мысли начали как бы распадаться на части. В голову лезла какая-то бессмыслица, обрывки чего-то, никак не связанного с происходящим.
Совершенно автоматически я повернулся и ушёл.
Позднее я почувствовал, что непременно должен рассказать об этой истории дону Хуану. Он смеялся от души.
– Что это было? Что происходило на самом деле?
– Сакатека танцевал, – ответил дон Хуан. – Он увидел тебя и потом танцевал. Ты ему явно не понравился, и он остановил тебя, бросив в тебя слово» (К-2).
«Руми и некоторые другие суфии даже использовали танец как средство тренировки учеников, поскольку он содействует концентрации ментальных способностей и устранению рассеянности». ( Читтик. ) Танец можно также использовать для того, чтобы воздействовать на других. Воздействовать магически, а не просто эстетически. Балет – это, конечно, красиво, но в вопросах жизни и смерти он абсолютно бесполезен, по крайней мере, для зрителей.
А вот пример более толкового воздействия танца на человека. Надеюсь, что теперь вы сможете танцевать с гораздо большей пользой для себя. «Не всегда инстинкт самоврачевания бывает направлен на лекарственные вещества. Например, у бесноватых часто является вдруг потребность в быстром вращательном движении. Это движение при так называемой пляске дервишей является средством к возбуждению сомнамбулизма; если же обратить внимание на то, что его нередко предписывают себе и сомнамбулы, то станет ясно, что в основе его лежит потребность усилить сомнамбулизм, то есть углубить сон». ( Дюпрель. ) «Точка сборки, ничего, кроме точки сборки, и только одна точка сборки».
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу