Кейс Ваайман - Духовность. Формы, принципы, подходы. Том I

(когда варианты сталкиваются и вытесняют друг друга из общности) [1852] Ibid., 346. . При переходах частично совпадающих вариантов на первый план выступает общее как фундаментальная структура вещей (эйдос). Конгруэнтное проявляет себя (сама вещь), — синтетическое единство, в рамках которого варианты появляются как варианты сущности [1853] Ibid., 344. . Тогда становится очевидным, что единство «прокручивает» это множество последовательных фигур и что в таких свободных вариациях первоначального образа, например, вещи, обязательно сохраняется инвариант как обязательная общая форма, без которой объект, такой как эта вещь, как пример ее типа, будет вообще немыслим [1854] Ibid., 341. . Сущность (фундаментальная структура, эйдос, сама вещь) — это «стиль», предписывающий особым эмпирическим случаям правила, через которые они не могут переступить [1855] Ibid., 350. , априорность, своей аргументированностью превосходящая любую фактуальность [1856] Ibid., 353. , «чистая возможность» [1857] Ibid., 353. , «открытая инфинитность» своего самопредставления [1858] Ibid., 362. . Для выявления этой фундаментальной структуры необходимо сосредоточиться на том, что есть общего в различном [1859] Ibid., 357. . Только тогда эйдос (стиль) «постигается непосредственно и как таковой» [1860] 155 Ibid., 359. .

Интерсубъективностъ

Живой опыт не исчерпывается представленными выше экспозициями. На границах опыта выявляются контуры «Я», другого и слова, — факт, который одновременно отмечает рамки феноменологии. Учитывая Einstellungфеноменологии, исследование инакости (alteriteit) начинается с опыта «Я».

Опыт «Я». Опыт «Я» нельзя постигнуть как нечто отдельное от его эмпирической исЦЬрии просто потому, что эта эмпирическая история постижима только как «среда личного “Я”» [1861] E. Husserl, Ideen zu einer reinen Phanomenologie undphdnomenologische Philosophie, I (Hua III), Den Haag, 1952, 99-104. . «Я» и мой опыт определяют себя друг в друге. В ходе нашей интенциональной жизни мы повторяем себя, развиваем стиль, характер, привычки. Каждый поступок, каждое восприятие стилизуют «Я» в «стиль опыта» [1862] Ibid., 111–112; K. Lembeck, EinfUhrung in die phdnomenologische Philosophie, Darmstadt, 1994, 51.От лат. habitus — «обычай, привычка». — Прим. ред. . Гуссерль называет эго, как оно отмечается п гтилр опыта, «субстратом хабитуальностей*» [1863] См. Е. Husserl, Cartesian Meditations. An Introduction to Phenomenology, The Hague, 1969, 66; Idem, Phanomenologische Psycholope (Hua IX), Den Haag, 1962, 114–115; Idem, Ideen zu einer reinen Phanome- nologie und phanomenologische Philosophie, II (Hua IV), Den Haag, 1952, 112–113. . Эго — это фактор согласования чувств и поступков в потоке сознания, фактор единства в эмпирической последовательности сознания. Выявление себя в потоке опыта — это постоянный субстрат, который — как «эго» — может запоминать, рассматривать, размышлять и воспроизводить сюжет собственной эмпирической истории, и так далее.

«Другое “Я”». Прежде всего, интерсубъективность — это распознавание другого «Я», alter ego, распознавание, которое особым образом связывается со стилем другого [1864] Idem, Zur Phanomenologie derIntersubjektivitat, II (Hua XIV), Den Haag 1973, 501–504. . Общаться с другим значит воспроизводить стиль другого в моем собственном стиле [1865] M. Merleau-Ponty, Phenomenologie de la perception, Paris, 1945, 208. . «Прежде всего, я общаюсь не с “образами” или идеей, а с говорящим субъектом, с определенным стилем бытия и с миром, предназначенными для него» [1866] Ibid., 214. . В этом стиле, однако, проявляется и чуждость другого. Ибо субъективность другого — это такой же самостоятельный центр, как и я. Я не могу полностью поглотить устойчивую чужестранную «экстернальность» другого своей собственной интенцио- нальностью. В получающемся избытке инакость (alteriteit) определяет себя как болезненное непринятие. Ego ощущает, что alter ego делает «там» что-то подобное тому, что я делаю «здесь». Как я нахожусь здесь, — физически ин- тенционально, припоминая и предвосхищу себя и так далее, — так и другой находится там.

Интерсубъективная реальность. Интерсубъективность не только приводит к ощущению изначальной чужестранности другого, но также несет в себе опыт «мы», в котором мир воспринимается интерсубъективно как реальность для всех. «Объективная обоснованность мира, каким он мне представляется, мира, центр которого — моя субъективность, за пределами которого уже ничего нельзя узнать, побуждает нас принимать множественность таких центров опыта, которые в принципе похожи на мой и являются такими же, как я» [1867] K. Lembeck, Einfuhrung in die phanomenologische Philosophie, Darmstadt, 1994, 62. . То, что мы привыкли называть «объективной реальностью», говорит Гуссерль, — это не столько та реальность, которая очевидно представляется мне как объективная реальность, а скорее реальность, которая просто существует для всех. «Такое универсальное определение ее значения в реальности сопровождается осознанием того, что определенный объект этого мира не только идентичен для меня, но в принципе может испытываться