Жиль Делез - Что такое философия

Деформируется в мире мышления также и время, однако Делёз и Гваттари уделяют ему меньшее внимание, чем пространству. Это продиктовано их пафосом имманентности, которым проникнута в особенности энергичнополемическая вторая глава («План имманенции»). Время, в частности время историческое, по своей сути есть категория трансцендентная, через время в мир и входит трансцендентность (в формах религии или, скажем, феноменологии XX века). И потому авторы книги стремятся всюду потеснить время, отвоевать у него пространство: главные события мысли происходит не во времени, а в «межвременьях» (entretemps), а вместо «истории» вперед выдвигается другая категория — «становление», не имеющее отношения кисторическим детерминантам (несмотря на то что историей, частными обстоятельствами возникновения обладают даже чистые философские концепты). Пространственный принцип торжествует в книге особенно в главе, непосредственно посвященной истории философии, — глава эта называется «Геофилософия». Незыблемая Земля, а не текущее время служит основой развития мысли; гегелевское понятие «инобытия» перетолковывается здесь в подчеркнуто пространственных (биологических по происхождению) категориях «детерриториализации» и «ретерриториализации», помогающих объяснить и возникновение философии в Древней Греции, и типологию национальных традиций философствования в новоевропейскую эпоху, и сущностную связь современной философии с революцией и утопией (еще одно пространственное понятие!), и мощную антиномию «обрамления — разобрамления» эстетического «ощущения» в главе, посвященной искусству.

Итак, отвлекаясь от всех частных — и богатых — идей, высказанных в книге «Что такое философия?», можно сказать, что ее задачей является дать пространственную модель мышления и его основных форм. В заключительной главе эта модель прямо соотносится с устройством человеческого мозга; но можно назвать и два других материальных объекта, которые постоянно рассматриваются в тексте, но нигде не эксплицируются в качестве порождающих образцов. Эти два объекта — книга (с ее слоистой структурой взаимоналожения страниц) и картина (с ее неровной, «диаграмматической» структурой мазков и сплошных цветовых масс, подробно анализируемой в седьмой главе). Авторы невысоко ценят познавательные претензии логики; сами они пользуются не абстрактнологическими выкладками, но и не образами-«фигурами» субъективного «вчувствования»; главное у них пространственные характеристики мира, где, как в сезанновских пейзажах, человек присутствует лишь своим отсутствием (ср. вводимый в книге термин site — «ландшафт»). Те пространственные мотивы, которые в традиционном философском дискурсе занимают второстепенное место метафор, сравнений, лексических обертонов, у Делёза и Гваттари собраны воедино, усилены, сведены в систему. Систему эту можно назватьтопологией мысли, и в ее понимании важна не логика, а пространственное воображение.

В настоящей, математической топологии доказывается такая теорема: если в торе прорезать отверстие, то через него тор можно вывернуть наизнанку. Один математик признавался, что, прочитав об этом в какомто журнале, он несколько дней ходил и все пытался зрительно представить этот процесс выворачивания бублика через дырочку. Чемто подобным приходится заниматься и читателю Делёза и Гваттари, а тем более их переводчику.

В задачи данного послесловия не входит общая характеристика творчества Жиля Делёза (1925–1995) и Феликса Гваттари (пофранцузски точнее будет «Гаттари», 1930–1992). Скажем лишь для справки, что книга «Что такое философия?» (1991) была подписана двумя именами как последний плод уникального сотрудничества этих французских мыслителей — философа и психоаналитика. Всего они выпустили совместно еще три работы — два тома «Капитализма и шизофрении» (1972–1980) и книгу о Кафке (1975); кроме того, каждому из них принадлежит еще ряд сочинений, написанных единолично или в соавторстве с третьими лицами.

Публикуя русский перевод книги, всего за несколько лет до того вышедшей в оригинале (хотя, увы, за эти несколько лет оба автора успели уйти из жизни), было нецелесообразно, да и невозможно снабжать ее подробным пояснительным аппаратом. Коегде пояснения напрашивались сами собой, особенно в отношении некоторых рассыпанных в тексте литературнохудожественных реминисценций (вероятно, это определялось внефилософскими научными интересами переводчика). Если, скажем, о фразе «Я — это другой» отечественная гуманитарная публика, очевидно, помнит, что она взята из одного из писем Рембо, то вряд ли всем известно, что Big Bang — это «большой взрыв» (теория возникновения Вселенной), что книга «Пьер, или Двусмысленности» принадлежит одному из любимых авторов Ж. Делёза Герману Мелвиллу, что Александер ЛернетХоления — австрийский писатель XX столетия, а «Мерц» — жанровое название «мусорных» композиций немецкого художникададаиста Курта Швиттерса. Как бы то ни было, мы воздержались сопровождать текст перевода какимилибо толкованиями подобного типа, и все немногочисленные переводческие примечания, которые содержатся в книге, имеют чисто правовое назначение — обозначать использование оригинальных текстов или чужих переводов в цитатах из других авторов.