Николай Бахтин - Философия как живой опыт

Популяризаторы. (Подп.: «Н. Боратов».) — «Звено» № 197 от 7.11.1926.

Похвала смерти. — «Звено» № 198 от 14.11.1926. -

Новая немецкая философия. (Подп.: «Н. Боратов».) — «Звено» № 200 от 28.11.1926.

Пять идей. — «Звено» № 201 от 5.12 1926.

Ницше и музыка. — «Звено» № 205 от 2.1.1927.

Апология поневоле. — «Звено» № 208 от 23.1.1927.

Французский истолкователь Ницше. — «Звено» № 209 от 30.1.1927.

Рождающийся мир. (Подп.: «Н. Боратов».) — «Звено» № 216 от 20.3.1927.

«Современность и наследие эллинства». (Лекции Н. М. Бахтина). — «Звено» № 216–217 от 20 и 27.3.1927.

О созерцании. — «Звено» № 217 от 27.3.1927.

Спорт и зрелище. — «Звено» № 219 от 10.4.1927.

Рец. на: Зеньковский. Русские мыслители и Европа. Критика европейской культуры у русских мыслителей. (Подп.: «Н.Б.»). -

«Звено» № 219 от 10.4.1927.

Об оптимизме. — «Звено» № 223–224 от 8 и 15.5.1927.

Из записей Поля Валери. (Подп.: «Н.Бор.») — «Звено» № 225 от 22.5.1927.

Паскаль и трагедия. — «Звено» № 228–229 от 12 и 19.6.1927.

О разуме. — «Звено», 1927, № 4.

Два облика Поля Валери. — «Звено», 1927, № 6.

Измена Клерков. — «Звено», 1928, № 2.

Четыре фрагмента. — «Звено», 1928, № 3.

Антиномия Культуры. — «Новый корабль», 1928, № 3.

Разложение личности и внутренняя жизнь. — «Числа», 1930/31, № 4. приложения

Николай Михайлович Бахтин. Обычно это имя упоминается в биографиях Михаила Михайловича Бахтина: старший брат (разница в возрасте в один год), в обществе которого знаменитый мыслитель-филолог провел детские и юношеские годы. Из более редких источников можно узнать, что Николай Бахтин был доктором филологии, преподававшим в Бирмингеме, исключительно талантливым лектором. Николай Бахтин как философ, как эссеист, как одна из интереснейших фигур в культурной жизни русской эмиграции первой волны до сих пор остается величиной почти неизвестной. А между тем один из ведущих критиков русского зарубежья Георгий Адамович, — соратник Бахтина по «Звену» и, одновременно, во всем, что касалось поэзии и современной культуры, его «идеологический» противник, — писал:

«Это был один из самых даровитых людей, которых приходилось мне в жизни встречать», — и чуть далее: «В этом человеке были проблески гениальности».

Друг юности, Михаил Иосифович Лопатто в своей оценке был еще решительнее:

«Бахтин относится к тем умам, которые ищут всю жизнь, не останавливаются ни на одном открытии, не пытаются развивать идеи и не удовлетворены собой. Они стеснительны, не приемлют публичный успех. В то время как другие пожинают плоды своих открытий, такие умы, как Бахтин, не оставляют имени, они оставляют рассеянные повсюду откровения.

Гении — это провозвестники, а свершители следуют за ними. Случаи гениальных свершителей очень редки и бывают в результате счастливого стечения обстоятельств. Наша эпоха, кажется, бедна на новые идеи, но множество зерен брошено в почву человеческого ума, и придет день, когда они созреют. Может быть, какой-нибудь щедрый ум вспомнит тогда о бедных рыцарях Духа, затерявшихся в буре, вспомнит и того, кто всеми силами своего гениального ума стремился проникнуть в тайны рождения Слова» (цит. по: Эджертон В. Ю. Г. Оксман, М. И. Лопатто, Н. М. Бахтин и вопрос о книгоиздательстве «Омфалос». - в сб.: Пятые тыняновские чтения, Рига, «Зинатне», с. 236–237).

Вехи биографии Николая Михайловича Бахтина поначалу во многом совпадают с биографией младшего брата: родился в Орле (по старому стилю — 20 марта 1894-го, на один год раньше Михаила), учился в виленской гимназии, поступил в Одесский университет на историко-филологический факультет, перевелся в Петербургский. Здесь его и застигла первая мировая война, не давшая завершить образование. Николай Бахтин поступает в кавалерийское училище, заканчивает его к началу февральской революции. Далее — как у многих: белая армия, эмиграция. Он плавает матросом на кораблях по Средиземному морю, потом вербуется на пять лет в Иностранный легион.

Ему не удалось прослужить весь пятилетний срок: тяжелое ранение, едва не лишившее его руки, госпиталь… С лета 1924 года начинается его сотрудничество с еженедельником «Звено».

К тридцати годам за его плечами была не только богатая событиями биография. С гимназических лет в нем жил подлинный интерес к поэтическому слову, были и собственные поэтические опыты. Судя по крайне скудным источникам (свидетельство друга юности М. И. Лопатто и выступления самого Бахтина), общая направленность поэтического творчества Бахтина заметно расходилась с устремлениями существующих направлений в русской поэзии, что диктовало его пристальный интерес к проблемам теории стиха и к некоторым вопросам самого способа существования поэзии. Он видел, что его стихи не найдут своего читателя, но с тем большим вниманием относился к работам по теории стиха. Первые статьи Бахтина в «Звене» — о поэзии.