Грегори Бейтсон - Экология разума

Мы же, британцы и американцы, а особенно британцы, продолжали, разумеется, блокаду Германии, поскольку до подписания договора хотели сбить с немцев спесь. И они продолжали помирать с голоду еще год.

Мирная Конференция была живо описана Мейнардом Кейнсом в "Экономических последствиях мира" (Keynes, 1919).

Договор окончательно составили четыре человека: "тигр" Клемансо, который хотел раздавить Германию; Ллойд Джордж, который полагал, что будет политически целесообразно получить от Германии значительные репарации, а также отомстить; и Вильсон, который должен был наводить тень на плетень. Когда Вильсон вспоминал о своих "Четырнадцати пунктах", первые двое вели его на военные кладбища и заставляли стыдиться того, что он не зол на немцев. Кто был еще? Орландо, итальянец.

Это было одним из величайших предательств в истории нашей цивилизации. Это поразительное событие прямо и неизбежно вело ко Второй мировой войне. Но, возможно, гораздо более интересен тот факт, что оно вело к тотальной деморализации германской политики. Если вы что-то обещаете своему сыну, а затем отказываетесь от своих слов, и при этом вся ситуация включена во фрейм высоких этических понятий, то вы, вероятно, обнаружите не только то, что он очень зол на вас, но также и то, что его моральные устои деградируют, пока его чувства оскорблены вашей нечестностью. Дело не только в том, что Вторая мировая война - естественный ответ нации, с которой обошлись подобным образом, гораздо важнее то, что после такого обращения деморализации нации следовало ожидать. Деморализация Германии также деморализовала и нас. Вот почему я говорю, что Версальский договор был поворотным пунктом в позиции.

Я полагаю, что нам придется пережить еще несколько рецидивов последствий этого предательства. Фактически мы подобны членам дома Атрея из греческой трагедии: сначала Тиест совратил жену Атрея; потом Атрей убил трех детей Тие-ста, приготовил из них кушанье и подал Тиесту на пиру в честь перемирия; затем сын Тиеста Эгист убил сына Атрея Агамемнона, и наконец Орест убил Эгиста и Клитемнестру.

И так дальше и дальше. Трагедия недоверия, ненависти и разрушения, пульсирующих и самораспространяющихся через поколения.

Представьте себе, что вы попали в середину одной из этих линий трагедии. Каково приходится средним поколениям дома Атрея? Они живут в сумасшедшей вселенной. С точки зрения людей, заваривших кашу, эта вселенная не такая уж и сумасшедшая. Они знают, что случилось и как они туда попали. Но люди, стоящие ниже по линии и не присутствовавшие при начале событий, живут в сумасшедшей вселенной. Они и сами сумасшедшие... и именно потому, что не знают, как стали такими.

Нет ничего страшного в том, чтобы принять дозу ЛСД и получить опыт большего или меньшего сумасшествия. Но это будет весело именно потому, что вы знаете, что вы приняли дозу ЛСД. Если же вы приняли ЛСД случайно и обнаруживаете, что сходите с ума, не понимая, что происходит, - это ужасный и отвратительный опыт. Этот очень серьезный и страшный опыт сильно отличается от "прогулки", которая могла бы доставить вам удовольствие, если бы вы знали, что приняли ЛСД.

Теперь подумайте о разнице между моим поколением и теми, кому меньше двадцати пяти. Мы все живем в одной и той же сумасшедшей вселенной, чья ненависть, недоверие и лицемерие (особенно на уровне международных отношений) уходят назад к "Четырнадцати пунктам" и Версальскому договору.

Мы, старшие, знаем, как мы сюда попали. Я помню, как мой отец прочитал "Четырнадцать пунктов" за завтраком и сказал: "Ну что ж! Они хотят дать им приличные условия, приличный мир" или что-то в этом роде. И я помню, что он сказал, когда вышел Версальский договор, но не стану этого повторять. Это не для печати. Поэтому я более или менее знаю, как мы сюда попали.

Но с вашей точки зрения, мы абсолютно безумны, и вы не знаете, исторические события какого рода привели к этому безумию. "Отцы ели кислый виноград, а у детей на зубах оскомина". Отцам хорошо, они знают, что они съели. А дети этого не знают.

Давайте подумаем, что нужно ожидать от людей в качестве последствий большого обмана. До Первой мировой войны считалось общепринятым, что компромисс и легкое лицемерие - очень важные ингредиенты повседневного жизненного комфорта. Если вы почитаете, например, "Возвращение в Едгин" Самюэля Батлера (Butler, 1920), вы поймете, что я имею в виду. Все главные персонажи этой повести ввергли себя в страшные передряги. Одних должны казнить, других ждет публичный скандал. Национальная религиозная система находится на грани коллапса. Эти бедствия и неразбериху сглаживает миссис Идгрун (или, как бы сказали мы, "миссис Грунди"), местная хранительница морали. Она тщательно реконструирует историю подобно складыванию разрезной головоломки, так чтобы никому не было причинено вреда, никто не был бы опозорен, не говоря уже о казнях. Это очень комфортная философия. Немного лицемерия и немного компромисса служат смазкой для колес общественной жизни.