Хосе Ортега-и-Гассет - Восстание масс (сборник)

Причинность и мотивация суть, стало быть, два совершенно различных комплекса. Причины состояний нашего сознания не составляют с нами единого целого — их выявляет наука. Напротив, мотивы чувств, волевых актов и убеждений нерасторжимы с последними. — Примеч. автора.

одно вместо другого (лат.).

С более тщательным анализом того, что значит Дебюсси на фоне романтической музыки, можно познакомиться в моем эссе «Musicalia». — Примеч. автора.

Подробнее о метафоре см. в эссе «Две главные метафоры», опубликованном в журнале «El Espectador», а также в «Эссе на эстетические темы в форме Предисловия».

См.: Werner Н. Die Ursprunge der Metapher, 1919. — Примеч. автора.

поэтическую вещь (лат.).

Было бы досадно повторять в конце каждой страницы, что любая из черт нового искусства, выделенных мною в качестве существенных, не должна абсолютироваться, но рассматриваться только как тенденция. — Примеч. автора.

«Следует бежать плоти» (лат.).

См. работу «Тема вашего времени» — Примеч. автора.

ненависть к своим занятиям (лат.).

Было бы любопытно проанализировать психологические механизмы, в силу которых искусство вчерашнего дня негативно влияет на искусство завтрашнего дня. Для начала, один из очень понятных — усталость. Простое повторение стиля притупляет и утомляет восприимчивость. Вёльфлин в «Основных принципах истории искусства» показал на разных примерах, с какой силой усталость вынуждала искусство к движению, заставляла его видоизмениться. То же и в литературе. Для Цицерона «говорить на латыни» еще звучало как «latine loqui», но в V веке у Сидония Аполлинария уже возникает потребность в выражении «latialiter insusurrare». С тех пор слишком уж много веков одно и то же говорилось в одной и той же форме. — Примеч. автора.

по преимуществу (лат.).

В немецком издании речь идет не о «присоединении», а о «синойкизме». Это не важно, ведь «синойкизм» означает буквально «сосуществование», соединение жилищ. Просматривая французский перевод, Моммзен избрал более простой термин. — Примеч. автора.

Один из моих этюдов — «Государство, юность и карнавал» — посвящен последним этнографическим исследованиям истоков гражданского общества. Они позволяют сделать однозначный вывод: семья — отнюдь не зародыш государства, скорее его прямая противоположность в самых разных отношениях. Во-первых, семья возникает уже после того, как сформировано государство. Во-вторых, она представляет собой реакцию на него. (Впоследствии эта статья была опубликована в журнале «Эль Эспектадор» под заглавием «Спортивное происхождение государства». — Примеч. пер.) — Примеч. автора.

Вот что пишет Блох в своей последней книге по поводу эдикта Каракаллы от 212 года до Р.Х., согласно которому римское гражданство предоставлялось всем жителям Империи: «Указ 212 года со временем обнаружил всю свою действенность, подытоживая важнейшие исторические изменения. Он явился великолепным выражением свободной, дальновидной политики, которая с удивительным постоянством проводилась с первых лет существования Республики. Именно так понимал его Святой Августин и в том же духе писал о нем в прекрасных стихах Рутилий Намациан, воспевая историческое значение Рима в пору, когда Империя рушилась на глазах:

Bloch, Bmpire romain, 215 (1922). — Примеч. автора.

Один из наиболее образованных и беспристрастных людей нашего времени, крупный социолог и экономист Макс Вебер пишет: «Подлинным истоком современного понятия о законе была римская военная дисциплина и особый характер римской военной общины». «Wirtschaft und Gesellschaft, 406: 1922». — Примеч. автора.

Высказанному суждению отнюдь не противоречит тот факт, что какой-то народ может быть умнее, культурнее, утонченнее народа-победителя. Ибо историческая ценность, ранг нации не зависит от упомянутых качеств. Варвар, покоривший упадочный Рим, значительно уступал гражданину Империи по уровню знаний, тем не менее его большая историческая значимость не вызывает сомнений. В любом случае я говорю об исторической норме, которая, как и всякое правило, имеет свои исключения и частные случаи. — Примеч. автора.