Эдмунд Гуссерль - Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии. Книга 1

См. мою статью в журнале «Logos», I, с. 302–322.

Две тоже полученные мною во время печатания текста статьи А. Мессера и И. Кона (в первом томе издаваемых Фришайзеном-Кёлером «Ежегодников философии») вновь показывают, что даже и основательным исследователям трудно освободиться от груза господствующих предрассудков и — при всей симпатии их к феноменологическим устремлениям — постичь своеобразие феноменологии как «учения о сущностях». Оба автора, в особенности же Мессер (я имею в виду и его прежние критические высказывания в «Архиве общей психологии», т. XXII), неверно поняли смысл моего изложения — не поняли его до такой степени, что оспариваемое ими под видом моего учение безусловно не принадлежит мне. Надеюсь, что более подробное изложение в настоящей работе воспрепятствует появлению недоразумений подобного рода.

Относящиеся к этой проблеме усилия автора долгое время были тщетны, пока наконец не были завершены в 1905 году, после чего результаты сообщались в Геттингенских университетских лекциях.

Ср. § 118.

Здесь «горизонт» — в том значении, в каком в § 35 речь идет об «ореоле» и «заднем плане».

См. выше §§ 36–38.

См. выше § 37.

Ср. § 81.

См. том второй, 6-е логическое исследование (издание первое), § 58, с. 652; понятие первичного содержания, кстати, встречается и в моей «Философии арифметики» (1891, с. 72 и др.).

В немецком языке «sinngebend» и «sinnlich» соответственно. Двусмысленность происходит оттого, что «Sinn» может значить и «чувство», и «смысл».

См. «Явления и психические функции» К. Штумпфа и его же «К классификации наук» — обе эти статьи в «Трактатах Королевской Прусской Академии наук» за 1906 год.

Ср. § 41 и далее.

Может быть, надо специально обратить внимание: переводчик употребляет слово «дата» в значении «данные».

См. «Логические исследования» (первое издание), т. II, 1-е исследование, § 14, с. 50 об «исполняющем смысле» (и 6-е исследование, § 55, с. 642 о «смысле восприятия»); кроме того, 5-е исследование, § 20 о «материи» акта, 6-е исследование, §§ 25–29.

Ср. выше, § 43.

в идеальном случае

Внимание — это главная тема современной психологии. Нигде сенсуалистический по преимуществу характер последней не бросается в глаза так, как в разработке этой темы, ибо до сих пор, насколько мне известно, не была особо подчеркнута даже сущностная взаимосвязь, какая существует между вниманием и интенциональностью — тот фундаментальный факт, что внимание есть не что иное, как один из основным видов интенциональных модификаций. После выхода в свет «Логических исследований» (см. 2-е исследование, §§ 22–23, с. 159–165, и 5-е исследование, § 19, с. 385) иногда говорят, правда, о связи внимания и «предметного сознания», однако за немногими исключениями (см. труды Т. Липпса и А. Пфендера) так, что в этом не чувствуется понимания того, что речь здесь идет о решительном приступе к новому учению о внимании и что дальнейшие исследования должны вестись в рамках интенциональности, причем прежде всего не исследования эмпирические, но исследования эйдетические.

Ср. «Логические исследования», т. II (первое издание), пятое исследование, § 21, с. 321 и далее.

Что касается сформулированного Больцано понятия «суждения в себе», «предложения в себе» то по изложению его «Наукоучения» можно видеть, что Больцано так никогда и не достиг ясности на предмет собственного смысла его концепции, прокладывавшей новые пути. Здесь принципиально возможны две интерпретации, каждая из которых может именоваться «суждением в себе», — специфичность переживания суждения (ноэтическая идея) и коррелятивная с ней нозматическая идея; однако Больцано не увидел этого. Его описания и разъяснения допускают два различных смысла. Как объективно настроенный математик он во всяком случае держал как цель перед глазами ноэматическое понятие, хотя один случайный поворот мысли (а именно, — см. т. I, с. 95, — одобрительное цитирование «Учения о мышлении» Мемеля), казалось бы, свидетельствует о противоположном. Он держал это понятие перед глазами как цель точно так, как арифметик держит перед глазами число, — установка последнего направлена на операции с числами, а не на феноменологические проблемы соотношения числа и сознания числа. Здесь, в сфере логики, как и вообще, этому великому логику была совершенно чужда феноменология. Это должно быть ясно каждому, кто действительно изучал «Наукоучение» Больцано, ставшее ныне такой редкостью, и кто не склонен смешивать разработку фундаментальных эйдетических понятий — наивное в феноменологическом смысле достижение — и феноменологическую их разработку. Или же надо последовательно именовать феноменологом и всякого математика, творчески проявившего себя в области понятий, как, например, Г. Кантора с его гениальной концепцией основных понятий теории множеств и в конце концов самого неведомого творца основных геометрических понятий во времена седой древности.