Сергей Кургинян - Суть времени. Том 1

То есть фактически была дана санкция не на построение капитализма вообще, а на ускоренное построение криминального капитализма. Который и построили! И который, оформившись, вовсе не захотел отказываться от своей криминальности и никогда от нее не откажется! Это был наихудший способ построения капитализма в России. Я-то считаю, что построение капитализма в России — вообще дело довольно дохлое. Если этот капитализм сдал все позиции в 1917 году, в феврале, когда состоял из действительно совсем не худших и достаточно честных людей, много жертвующих на культуру, науку и прочее, если он тогда не выдержал политически, то возникает вопрос, в какой степени Россия с капитализмом сочетаема в принципе. Есть и вопросы о том, каково вообще будущее капитализма в мире. Вопросов очень много, мы подходим к концу классической капиталистической эпохи или эпохи Модерна, и это тоже видно…

Но в любом случае, наихудшим был тот способ построения капитализма, который выбрали наши граждане. Именно он! Потому что хотелось быстро-быстро! Как говорится в фильме «Вокзал для двоих», «быстренько, быстренько, сама, сама, сама!»

Итак, создали эту зубастую зверюгу под названием «наш капитализм». Зверюга сначала — или одновременно, как вам больше нравится, — съела все, что раньше поедали братские страны, то есть Y. Потом съела то, что съедали армия и ВПК, то есть Z. А потом взялась за X, который остался у населения. И она жрет этот скудный советский X! Она его сожрала до 0,8 X, до 0,7, до 0,5… И она его сожрет до конца! Граждане этой зверюгой будут съедены до конца. Ибо тот, кто отказался от первородства, чечевичной похлебки не получит! Чечевичную похлебку будут кушать те, кто его соблазнил, чтобы он сдал первородство, и в этом для меня диалектика происходящего. В этом вторая часть мистерии падения.

Окончательно граждане поняли, что их дожирают до костей, буквально сейчас. Я не знаю, почему они это понимали так долго. Может быть, им сначала казалось, что все дело в том, что существует какой-то переходный период, а потом будет лучше. Может быть, потом им казалось, что все дело в том, что у них такой плохой правитель или такое плохое правительство. Дело не в правителях. Вообще, бесконечное обсуждение правителей — занятие тяжелое и бесперспективное, потому что в данном случае речь идет о классе, об опорной базе, о макросоциальном псевдосубъекте, который это все делает и который выдвигает тех или иных ставленников. Эти ставленники оказываются в сложнейшем положении, потому что, с одной стороны, им все-таки приходится хоть в какой-то степени считаться с народным мнением: порвут-то не макросоциальный субъект, не класс этот в целом, а их конкретно! А с другой стороны, они полностью должны опираться на этот класс и выражать его интересы.

Итак, вопрос в качестве этого класса. Он ничего не произвел. То есть совсем ничего! Это не значит, что все эти люди, которые сейчас загребают миллиарды, не выдают на-гора какие-то продукты. Они их выдают. Те же, которые создавали в Советском Союзе. Ту же нефть, тот же алюминий и так далее. В тех же количествах. Наладив как-то заводы, подремонтировав их. Но они не создали ни новых сверхчистых и сверхпрочных материалов, ни новых машин из этих материалов, ни каких-нибудь новых микросхем, ни каких-нибудь суперпрограммных продуктов — ничего этого они не создали. Как не создали они и качественно нового индустриального производства. Нет ничего. Говорят, что были плохие самолеты, плохие машины и плохие вагоны и паровозы. Но теперь нет никаких, кроме купленных за нефть и другое сырье. Просто никаких!

Это суть данного класса! Это его природа, это его неотменяемая социальная онтология. Он так произошел, он на это запрограммирован, он таков по своей сути. Когда граждане поняли, что он их начинает жрать до костей? Поняли они это по оформившейся реальности. Суть-то не в том, что она сейчас более страшна, чем была. А в том, что она сейчас оформилась, и видно, как она неумолимо движется в строго определенном направлении, вот в этом, не в каком-то другом. Граждане это поняли на своей шкуре, когда их реально стали кушать.

Я много раз спрашивал своих друзей, которые ведут наиболее скромный образ жизни, ограничены в средствах в силу наличия большой семьи или небольшой зарплаты и должны экономить: сколько надо, чтобы здоровый, сильный, нормальный мужчина средних лет дома поел три раза в день, как полагается — с мясом, овощами, фруктами, молочными продуктами и всем остальным?