Герман Дейс - САКУРОВ И ЯПОНСКАЯ ВИШНЯ САКУРА

- Да, Жорка, - с трудом молвил Сакуров, маясь желудком, - бизнесмен ты хренов.

Он вспомнил, какие они с Жоркой строили радужные планы на фундаменте их совместного капитала, заработанного от реализации мурманской селёдки, и ему стало ещё хуже.

- Ну, чё ты, Костя? – не обиделся Жорка. – Сейчас не получилось, потом что-нибудь выйдет. Не боись!

«Да, конечно», - подумал Сакуров и, как человек ответственный, стал прикидывать свои возможности насчёт своего долевого участия в погашении Жоркиных долгов. Но ничего хорошего не прикидывалось: лишней картошки у него на продажу почти не осталось, а от реализации на местном Угаровском рынке морковки больших барышей не ожидалось. В Москве морковка стоила в три раза дороже, чем в Угарове, но возить её в Москву из-за засилья столицы спекулянтами не представлялось возможным. Причина такой невозможности лежала на самой поверхности вонючей российской демократской действительности: ведь если всякая крестьянская собака станет таскаться в Москву со своими овощами, то на что тогда прикажете жить тамошним спекулянтам и московским чиновникам, которых спекулянты реально подкармливали? Подкармливали за свою полную безнаказанность в сфере любой рыночной деятельности в пределах столицы, области и других крупных российских городов, каковая деятельность приносила им сверхприбыли от реализации овощей, закупаемых у бедных российских крестьян по известной, беспрецедентно заниженной, цене.

- А вот водочку, водочку не желаете? – подкатилась к землякам какая-то предприимчивая питерская старушка.

- Дык это, - сглотнул слюну Николай и посмотрел на Жорку. Денег у них, в принципе, на две бутылки водки хватило бы.

- Нет, - твёрдо сказал Жорка. – Вы меня здесь подождите, а я в ментуру заскочу.

- Зачем в ментуру? – испугался Николай.

- Попробую взять питерских ментов на их культурности, - объяснил Жорка, достал своё ветеранское удостоверение и шагнул в сторону дверей с характерной титульной доской, указывающей на присутствие по ту сторону дверей опорного пункта железнодорожной милиции.

В опорном пункте Жорка пробыл недолго. Ровно столько, чтобы успеть представиться и назвать однополчанина. Менты, услышав реквизиты известного питерского бандита и начинающего бизнесмена, прониклись к Жорке уважением и выводили его всем составом. Одни просили замолвить словечко, другие совали Жорке деньги, небольшие, но достаточные для найма такси. Жорка благосклонно принял деньги и обещал замолвить словечко.

- Так, куда старуха с водкой запропастилась? – спросил Жорка, когда менты отвалили. Сакуров, услышав про Жоркин интерес, понял, что на такси они сегодня никуда не поедут.

- Тута я, тута, - подкатилась старушка, всем своим видом исключающая сходство с коренными питерскими жительницами. Скорее всего, данную старушку недавно выписал из деревни какой-нибудь разбогатевший бывший лимитчик. И данная старушка, не желавшая в силу своей крестьянской практичности сидеть на шее сына в качестве нахлебницы, промышляла собственным делом. То есть, спекулировала водкой, каковую не лучшего качества приобретала в разных местах за дёшево, а толкала, как получится.

- Четвертинки есть? – кратко осведомился Жорка.

- Есть, милок, есть, - заверила Жорку старушка.

- Тогда одну четвертинку и одну нормальную, - сказал Жорка. – Сколько?

Старушка назвала цену, и выяснилось, что получалось у неё нехило.

Жорка рассчитался, нормальную бутылку убрал под куртку, а четвертинку протянул Сакурову.

- Нет! – инстинктивно взмахнул руками Константин Матвеевич.

- Ты это чево? – обиделся Николай, стараясь одновременно смотреть и на четвертинку, и на нормальную бутылку, спрятанную Жоркой.

- Ничего, - огрызнулся Жорка. – Или я должен к однополчанину с пустыми руками идти?

- А, ну это понятно, - нехотя согласился Николай и принял четвертинку. Он воровато сковырнул пробку с горлышка, как-то специально изогнулся и выдул водку в три булька.

- Как? – поинтересовался Жорка, а Сакуров почувствовал характерный желудочный спазм и схватился за живот.

- Ничего, - просипел Николай. – Закусить ба…

Жорка купил три традиционно вонючих чебурека, земляки перекусили и решили ехать до Невы, где возле Дворцового моста жил Жоркин однополчанин, на троллейбусе. Билетов они покупать не стали, поэтому возле Пассажа их накрыли контроллёры. Жорка отмазался удостоверением, Сакуров отмазался как сопровождающий инвалида, а вот Николая согнали.