Герман Дейс - САКУРОВ И ЯПОНСКАЯ ВИШНЯ САКУРА

- Да, это может не понравиться Дику! – подсказывал Варфаламеев.

- Где простыня?! – рычал Семёныч.

- Да я, Семёныч…- оправдывался Варфаламеев.

- Где простыня?! – орал Витька.

- Так ты ж, Витёк…- пытался оправдываться Варфаламеев.

- Что – Витёк?! – заводился пастух.

- Что – Витёк?? – пузырилась Петровна.

- Нет у меня больше лишних простыней! – с отчаянием кричал Варфаламеев.

- Ну, нету, так травкой оботрём, - сладким голосом возражал Мишка.

- Эх, Петя! – поднимал голову к небесам Витёк, тащивший с места забоя всё, что могло пригодиться в хозяйстве его скрупулезной бабы.

- Да ладно, травкой оботрём, - успокаивал Мишка.

Он рвал траву, мочил её в ведре и обтирал освежёванную тушу. Витёк только делал вид, что помогает. Семёныч, Петровна и Сакуров старались вовсю. Варфаламеев разводил руками. Мироныч суетился рядом, следя, чтобы не потревожили внутренности. Дик, посаженный на цепь во внутреннем дворе избы Мироныча, выл страшным голосом. Собаки, приписанные к стаду, вели себя достойно.

Мишка умело обтёр тушу и в считанные полчаса разрубил её. Мироныч начал возиться рядом с зеленоватой кучей потрохов, из которой впоследствии получалась тушёнка для него с Азой Ивановной и их многочисленных детей-бизнесменов в Москве и Санкт-Петербурге. Семёныч раскладывал рубленые куски по кучам. Большая куча предназначалась для нужд загибающегося колхоза, пытающегося оформиться в акционерное общество нового типа, средняя куча предназначалась пастухам, маленькая – деревенским доброхотам. Самое хорошее мясо лежало в средней куче.

- Хорошо бы всё это сложить в мешки, - сказал Мишка.

- Да, не мешало бы, - поддакнул Витька.

- Варфаламеев, где мешки?! – подала голос Петровна.

- Так я в прошлый раз…- заикнулся Варфаламеев и посмотрел на Витьку.

- Чо ты всё на мене косяки кидаешь, а?! – решил изобразить из себя крутого Витька.

- Петь, дал бы ты ему в ухо, - посоветовал подканавший к загону Жорка.

- А, Жорка, здорово! – осклабился Витька.

- Привет, хмырь, - хмыкнул Жорка. – Чё, Мишаня, какие дела?

- Да вот, управляемся, - уклончиво ответил здоровяк. – Мироныч! – обратил он на себя внимание старичка, наполовину засунувшегося в телячьи внутренности. – Так мы пошли к тебе?

- Да, конечно, - возразил Мироныч, - только Дика не отвязывайте…

- О чём базар! – взмахнул руками Мишка.

Компания подхватилась, Петровна поволокла ведро с мясом домой, Варфаламеев с Сакуровым своё мясо рассовали по карманам, а Семёныч побежал впереди всех. Он пинком распахнул дверь в избушку Мироныча, где на столе стояло угощение, а Дик надрывался в сенях.

- Чо это за порода? – в который раз спросил Мишка у Витьки, проходя мимо Дика, пытавшегося тяпнуть за лодыжку всех без исключения.

- Это не овчарка, - авторитетно и не в первый раз ответил Витька. Одновременно он вытащил из-за голенища сапога широкий разделочный нож и полоснул Дика по ошейнику. Полоснул Витька профессионально. Он не поранил собаку, но надрезал ошейник капитально. Дик поднатужился, ошейник разошёлся и, пока компания входила во внутренние покои избы Мироныча, Дик делал ноги в сторону телячьих потрохов и Мироныча, сидящего в них. Стадо, мимо которого скакал Дик, тревожно мычало, собаки, приписанные к нему, лениво тявкали, Мироныч, занятый разделкой потрохов и подсчётом экономии своих многочисленных детей-бизнесменов из двух столиц за счёт питания домашней тушёнкой вместо итальянских ресторанов, не чуял никакой опасности. А Дик, здоровенный семимесячный щенок неизвестной породы, нёсся строго по назначению. Настигнув цель, Дик хватанул телячий желудок, наполовину освобождённый от содержимого, и рванул в поле. Мироныч выскочил из оставшихся потрохов и побежал за Диком. Добежав до первой кочки, Мироныч упал, а Дик уселся рядом и стал пожирать желудок.

- О-хо-хо! – надрывался Мишка, наблюдая сцену из окна избушки Мироныча.

- Э-хе-хе! – вторил ему Витька, устроившись сзади «командира».

- Прошу к столу, - хлопотал Семёныч, с неудовольствием смотря на две бутылки дрянного самогона Мироныча.

«Мне здесь, по большому счёту, делать нечего», - прикидывал Сакуров, имея в виду тот факт, что за свои труды свои два кило мяса он получил, а пить ни экс-директорскую дрянь, ни водку Семёныча он не собирался.

«Как это хорошо – вести трезвый образ жизни», - почти искренне подумал бывший морской штурман и с искренним состраданием посмотрел на Варфаламеева, изображающего благоприобретённый идиотизм в условиях среднерусской глубинки.