Мудрый Рошер додумался [85], что если некоторые характеризуют торговлю как «посредничество» между производителями и потребителями, то с таким же успехом «можно» характеризовать самое производство как «посредничество» потребления (между кем?), из чего, конечно, следует, что торговый капитал есть часть производительного капитала подобно земледельческому и промышленному капиталам. Следовательно, если можно сказать, что человек может обеспечивать свое потребление только через производство (а он должен это делать, даже если не получил образования в Лейпциге) или что для присвоения благ природы необходим труд (что можно назвать «посредничеством»), то из этого, конечно, следует, что общественное «посредничество», вытекающее из специфической общественной формы производства, — потому что оно посредничество, — имеет характер столь же абсолютной необходимости, имеет такой же ранг. Слово «посредничество» решает все. Впрочем, ведь купцы не посредники между производителями и потребителями (потребителей в отличие от производителей, потребителей, которые не производят, мы пока оставляем в стороне), а посредники при обмене продуктов этих производителей между собой, они лишь промежуточные лица при этом обмене, который в тысяче случаев совершается и без них.
— по преимуществу. Ред.
Г-н В. Киссельбах («Der Gang des Welthandels im Mittelalter». 1860) действительно все еще живет представлениями того мира, в котором купеческий капитал есть форма капитала вообще. О капитале в современном смысле он не имеет ни малейшего представления, как и г-н Моммзен, который в своей «Romische Geschichte» говорит о «капитале» а о господстве капитала. В новейшей английской истории собственно торговое сословие и торговые города также являются политически реакционными и выступают в союзе с земельной и финансовой аристократией против промышленного капитала. Сравните, например, политическую роль Ливерпуля с ролью Манчестера и Бирмингема. Полное господство промышленного капитала признано английским купеческим капиталом и финансовой аристократией (moneyed interest) лишь со времени отмены хлебных пошлин [86]и т. д.
«Жители торговых городов вывозили из более богатых стран утонченные товары мануфактурного производства и драгоценные предметы роскоши и таким образом давали пищу тщеславию крупных землевладельцев, которые с жадностью покупали эти товары и оплачивали их огромными количествами сырого продукта своих земель. Таким образом, в это время торговля значительной части Европы состояла главным образом в обмене сырого продукта одной страны на готовые изделия страны, более передовой в промышленном отношении… Когда же употребление этих изделий стало настолько общераспространенным, что вызвало значительный спрос на них, купцы, чтобы сэкономить издержки по перевозке, пытались основать производств» подобного рола товаров у себя на родине» (A. Smith. [cWealth of Nations». Vol. I, London, 1770] Book III, ch. III [p. 489, 490]).
— на первый взгляд. Ред.
«Теперь купцы очень жалуются на дворян или на разбойников, на то, что им приходится торговать с большой опасностью, и, кроме того, их захватывают, избивают, облагают поборами и грабят. Но если бы купцы претерпевали это ради справедливости, то, конечно, они были бы святыми людьми… Но так как сами купцы творят столь великое беззаконие и противохристианское воровство и разбой по всему миру и даже по отношению друг к другу, то нет ничего удивительного в том, что бог делает так, что столь большое имущество, неправедно приобретенное, снова утрачивается пли подвергается разграблению, а их самих вдобавок еще избивают или захватывают в плен… А князьям подобает надлежащей властью наказывать за столь неправедную торговлю и принимать меры, чтобы купцы не обдирали так бессовестно их подданных. Но так как князья этого не делают, то бог посылает рыцарей и разбойников и через них наказывает купцов за беззаконие, и они должны быть его дьяволами, подобно тому как он мучит дьяволами или губит врагами землю Египетскую и весь мир. Так он бьет одного злодея другим, давая этим понять, что купцы — не меньшие разбойники, чем рыцари, ибо купцы ежедневно грабят весь мир, тогда как рыцарь в течение года ограбит раз или два, одного или двух». «Исполняется пророчество Исайи: князья твои стали сообщниками воров. Ибо они вешают воров, укравших гульден или полгульдена, и действуют заодно о теми, которые грабят весь мир и воруют с большей безопасностью, чем все другие, как бы для того, чтобы оставалась верной поговорка: крупные воры вешают мелких воров, и, как говорил римский сенатор Катон, мелкие воры сидят в тюрьмах и закованы в цепи, а крупные воры щеголяют в золоте и в шелках. Что же в конце концов скажет об этом бог? Он сделает так, как он говорил устами Иезекииля; князей и купцов, одного вора с другим, он сплавит вместе, как свинец л медь, как это бывает, когда сгорел город, чтобы не было больше ни князей, ни купцов» (Martin Luther, «Von Kauffshandlung und Wucher». 1524 [90]).
Читать дальше
