Анатолий Иванов - ЦИВИЛИЗАЦИЯ МАДОННЫ

«Дионисическую эпидемию» Эвола связывает с кризисом власти аристократии в греческих полисах. Он тоже подчеркивает тот, отмеченный Бахофеном факт, что народные тираны, как правило, возводили свое право на власть к женщине и наследовали ее по женской линии. Эвола усматривал в этом взаимосвязь между демократией и гинекократией. По его мнению, неправильно считать, будто греческая демократия была победой греческого народа: на самом деле это была победа Малой Азии или, скорее, Юга над греческими племенами.

Пифагорейство Эвола считал «возвратом пеласгического духа», поскольку основными его чертами были культ Деметры и пантеизм. «В принципе это лунный дух жрецов-халдеев…, которые представляли себе мир как число и гармонию. Темный, пессимистически-фаталистический мотив теллуризма содержится в пифагорейском учении о рождении на Земле как о наказании и в учении о реинкарнациях… Но душа, которая все время снова возрождается, это не более чем душа, подчиненная хтоническому закону. Пифагорейство и орфизм с их учением о реинкарнациях показывают тем самым, какое большое значение они придают теллурическому началу и истине, характерной для матриархата. С учетом всего этого становятся понятными приверженность Пифагора к богиням вроде Деметры (после его смерти его жилище стало храмом Деметры), а также высокое положение женщины в пифагорейских сектах, где они выполняли даже роль жриц».

Итог, который подводит Эвола: в Греции боролись между собой два мира, но ни один из них не одержал убедительной победы. «Дельфийскому Аполлону и олимпийскому Зевсу так и не удалось образовать универсальное целое и действительно победить демона». «Рядом с мужественным идеалом культуры как духовной формы, героическим кругом тем и осмысливанием уранического начала в олимпийской религии цепко удерживались культ Афродиты и чувственности, Диониса и сверхэстетизации и утверждалось мистически-мечтательное направление орфических реинкарнаций, мотив греха, чисто созерцательный взгляд на природу деметрианско-пифагорейского типа и вирус демократии и антитрадиционализма».

Схематизм никого еще до добра не доводил. И стройная схема противостояния Аполлон-Дионис тоже разлетается вдребезги, если поближе присмотреться к самому Аполлону. Как отмечает С. А. Токарев, большинство исследователей признает его божеством пришлым, малоазиатским по происхождению. А. Ф. Лосев ссылается, в частности, на Вилламовица, который еще в 1903 году высказал мысль о малоазиатском происхождении Аполлона. Вилламовиц базировался при этом на антагонизме между Аполлоном и греками у Гомера, что, действительно, бросается в глаза. Аполлон у Гомера изображается всегдашним противником ахейцев.

То, что Лосев пишет дальше об Аполлоне, наверное, повергло бы Эволу в шок: «Архаический и хтонический Аполлон, несомненно, реализовал ту же идею вечного возвращения жизни и смерти, которая еще более хтонически была выражена в …Гиацинте», а от Гиацинта «тянется некоторая нить к Дионису». И это Аполлон, «основное божество патриархата». Эвола окружил образы олимпийских богов небесным сиянием, а Аполлон, мало того, что он такой же педик со своим Гиацинтом, как Зевс со своим Ганимедом, они оба, гады, к тому же еще и «хтонические» по происхождению!

Женоненавистник Эвола, разумеется, не любил амазонок, а ведь это были не какие-нибудь там презренные южанки, а арийские женщины. Крупнейший советский специалист по сарматам К. Ф. Смирнов писал: «По ряду могил Илека особенно заметно почетное положение богатых женщин-наездниц и жриц. После наших исследований на Илеке бессмысленно отрицать гинекократические черты савроматов». В другой своей работе он проводил такое разделение: «В жизни скифов матриархальные отношения не оставили следов», зато «у савроматов, исседонов и массагетов они были ярко выражены».

Другой наш специалист по этим народам Б. Н. Граков указывал на пережитки матриархата у некоторых киммерийских племен, предшественников скифов в Причерноморье, а именно тех, которые потом смешались с сарматами, и упоминал в этой связи предание о нашествии киммерийских амазонок из Северного Причерноморья на Аттику в 1251 году до н. э.

Эвола поносит амазонок за то, что они «незаконно присвоили двойную секиру гипербореев, и поддерживали Трою, город Венеры (сиречь Афродиты) против ахейцев». Понятно, почему на стороне Трои выступала Афродита, ведь троянский царевич Парис присудил ей первое место на конкурсе красоты. Непонятно только, каким образом Аполлон и Афродита оказались по одну сторону баррикад, в то время как Эвола строго-настрого приказал им быть по разные стороны.