Плотин - Эннеады

Это сразу выводит нас за пределы гимнастического зала с его мальчишескими забавами; оба эти человеческих типа должны вырасти из детских штанишек, и, в один прекрасный день, встать друг против друга во всеоружии. Тогда состоится зрелище, гораздо более впечатляющее, чем то, что происходит на спортивных аренах. Но не все вооружились подобающим образом - и победа достанется сильнейшему. Нет, даже Бог не имеет права сражаться за того, кто сам не подготовился к борьбе; есть такое правило: в битве уцелеет тот, кто сражается, а не тот, кто молится. Закрома наполняются урожаем в результате возделывания земли, а не в результате молитв: здоровьем наслаждается тот, кто не пренебрегает поддержанием формы: мы не имеем права жаловаться, что самый богатый урожай собрали неблагородные люди, если они были единственными, кто работал в поле. И снова: если мы проживаем нашу жизнь так, как находим нужным, пренебрегая требованиями и желаниями Богов, то легкомысленно было бы рассчитывать на то, что Они будут благосклонны к нам. И смерть для нас это лучший исход, чем вечная жизнь по правилам, проклятым Вселенной. Вот если бы все пошло в противоположном направлении, если бы в жизни не было места ни глупости, ни греховности, - вот тогда мы действительно могли бы проклинать безразличие Провидения, предоставляющего злу возможность победы. Плохого царя возносит на трон слабость и трусость его подданных; и это справедливо; триумф слабого - вот что было бы несправедливостью.

9. Это было бы несправедливым, потому что Провидение не может быть чем-то низводящим нас до нуля; думать, что Провидение является всем, что ничего другого и не существует, означает отрицать само Провидение, ибо в таком случае у него не было бы поля для деятельности: в этом случае существовало бы одно только Божество. А пока что, ситуация такова: Божество, конечно, существует, но оно обратило свой взор на нечто другое - не для того, чтобы низвести его до нулевого уровня, но чтобы управлять им; например, в случае с Человеком, Божество выступает как Провидение, сохраняя характер человеческой природы, то есть характер существа, живущего по законам Провидения, что, в свою очередь, подразумевает подчинение тому, что может этим законам сопутствовать. А закону этому сопутствует следующее правило: те, кто сами сделали себя достойными людьми, познают лучшую жизнь и в этом мире, и в другом; с плохими же людьми произойдет прямо противоположное. Но это правило не гарантирует грешникам рассчитывать на то, что своими молитвами они вынудят других людей принести себя в жертву во имя их блага; или, что боги отложат свои божественные дела, чтобы заниматься их повседневными проблемами; или, что праведники, которые поставили перед собой цель гораздо более высокую, чем все короны мира вместе взятые, станут управлять ими. Еще ни разу не случалось, чтобы грешники попытались передать власть в руки праведника, ибо они слишком заняты борьбой за эту самую власть; они сразу же объединяются против того, кто стал праведником по своему собственному желанию, если бы к власти пришли праведники, то общее количество добра в мире бы увеличилось. Вывод: человек появился на свет как живое существо, но не как член благородного порядка; он сам выбрал для себя "промежуточную" позицию; и все же, в том месте, где он существует, Провидение не позволяет ему быть низведенным до нуля; напротив, его вечно будут увлекать вверх те силы, которые Божество использует в своем стремлении расширить власть нравственных ценностей. Таким образом, человеческая раса не лишена Провидением своего разумного бытия; она сохраняет свою, пусть и ограниченную (что необходимо), долю мудрости, разума, деятельной силы и праведности, по крайней мере, праведности в отношениях индивидуумов друг с другом - ибо даже причиняя вред другим, люди думают, что поступают правильно и просто воздают по заслугам. Стало быть, человек, благородное создание, совершенен настолько, насколько это предусмотрено свыше; нет сомнения в том, что часть его вплетена в ткань Целого, и он стоит выше всех обитающих на земле живых существ. Ведь ни один здравомыслящий человек не будет злиться на эти стоящие ниже него существа, которые своим присутствием украшают мир; воистину, только слабак будет злиться на кусающих его насекомых, словно удел человека сидение в четырех стенах. Нет: существование животных необходимо и во многих случаях полезно: все, что существует, существует во благо, пусть даже во благо только человека. Кроме того, смешно жаловаться, что многие животные опасны - среди людей тоже немало опасных - и если животные не доверяют нам, и их недоверие является причиной их нападения на нас, то чему же здесь удивляться?