Вадим Розин - Эзотерический мир. Семантика сакрального текста

Дядя был, очевидно, верующим, приверженцем традиций; он сказал: «Бог посетил её в случившемся. Она выполнила все необходимые обряды, но они ей не помогли. Я верю в перевоплощение, но это ее не утешает. Она даже не хочет об этом говорить. Для нее все это лишено смысла, и мы не в силах чем-либо ее утешить».

Некоторое время мы сидели молча. Ее носовой платок стал совсем мокрым; она вытерла слезы чистым платком, который для неё достали из комода. Красный куст бугеивилии заглядывал в окно, и яркий свет сиял на каждом листочке.

— Хотите ли вы серьезно поговорить обо всем этом — дойти до корня всего? Или вы хотите получить утешение с помощью убедительных аргументов и разъяснений и уйти от вашего горя с помощью слов?

Она ответила:

— Я хотела бы дойти до глубины, но не знаю, хватит ли у меня способности или энергии прямо взглянуть на то, что вы скажете. Когда мой муж был жив, мы часто приходили на ваши беседы, но теперь, может быть, мне будет очень трудно следить за вашей мыслью.

— Почему вы в таком горе? Не старайтесь объяснить, так как это будет лишь словесным построением вашего чувства, это не будет действительностью. Поэтому, когда мы будем задавать вопрос, прошу вас, не отвечайте. Просто слушайте и находите ответ для самой себя. Почему существует эта скорбь смерти в каждом доме, богатом и бедном, у самых могущественных в стране и у нищих? Почему вы в таком горе? Относится ли оно к вашему мужу или к самой себе? Если вы плачете из-за него, разве ваши слезы помогут ему? Он ушел безвозвратно. Что бы вы ни делали, вы его не вернете. Ни слезы, ни вера, ни обряды, ни боги никогда не вернут его. Это факт, который вы должны принять; вы ничего не можете сделать. Но если вы плачете о себе, о своем одиночестве, о своей опустошенной жизни, о чувственных удовольствиях, которые вы имели, об утерянной совместной жизни, тогда ваши слезы — это слезы жалости к самой себе, не так ли? Быть может, вы впервые осознаете собственную внутреннюю нищету. Мягко выражаясь, вы вложили весь капитал в своего мужа, и это давало вам благополучие, удовлетворенность и радость, не так ли? Все, что вы чувствуете сейчас, — утрата, муки одиночества и тревоги — разве это не жалость к самой себе? Взгляните на это, не ожесточайте свое сердце против того, что увидите, не говорите: «Я люблю своего мужа, я нисколько не думаю о себе. Я хотела быть для него опорой, хотя я часто пыталась подчинить его себе, но все это делалось для его блага и никогда не было мысли о себе».

Теперь, когда он ушел, вы начинаете понимать, не правда ли, ваше собственное действительное состояние. Его смерть потрясла вас и показала вам подлинное состояние вашего ума и сердца. Вы, может быть, не хотите взглянуть на него; может быть, вы отбрасываете его из страха, но если вы понаблюдаете несколько дольше, вы увидите, что причина ваших слез — собственное одиночество, собственная внутренняя бедность, т. е. жалость к самой себе.

— Вы довольно жестоки, — сказала она. — Я пришла к вам, чтобы получить действительную поддержку, а что вы мне даёте?

— Одна из иллюзий у большинства людей состоит в том, что будто бы существует некое внутреннее утешение, которое может дать кто-то другой или сам человек его найдет. Боюсь, что такого утешения нет. Если вы его ищете, вам придется жить в иллюзии, а когда эта иллюзия рухнет, появится скорбь об утраченном утешении. Итак, для того, чтобы понять скорбь или преодолеть ее, необходимо по-настоящему разобраться, что же происходит внутри. Указание на это совсем не есть жестокость, не так ли? Это не есть нечто уродливое, от чего надо уйти в сторону. Когда вы поймете все это очень ясно, вы тотчас же освободитесь от этого, — без следов, без повреждений, сохраняя свежесть… Смерть неизбежна для всех нас, никто не может уйти от нее. Мы стараемся отыскать различные объяснения, цепляемся за верования в надежде найти выход. Но что бы мы ни делали, она всегда здесь; завтра, или сейчас за углом, или через много лет — но она всегда здесь. Всех людей неизбежно коснется этот великий факт жизни.

— Все это для меня не так важно, я бесконечно несчастна. Я потеряла мужа и сына, и осталось еще двое детей. Что мне делать?

— Если вы беспокоитесь об оставшихся детях, вы не можете тревожиться о себе и своих страданиях. Вы должны думать о них, правильно их воспитывать, оберегая от обычной посредственности. Но если вы поглощены жалостью к себе, которую вы называете «любовью к мужу», если вы замкнетесь в себе, тогда вы погубите также и этих двух детей.