Жиль Делёз - Капитализм и шизофрения. Анти-Эдип (сокращенный перевод-реферат)

/Пруст: молярные и молекулярные ансамбли. Лицо Альбертины перед первым поцелуем. Кастрационная и растительная тема в романе/. Так что на уровне элементарных комбинаций нужно ввести по крайней мере двух мужчин и двух женщин, чтобы составить множественность, в рамках которой устанавливаются связи между частичными объектами и потоками: мужская часть мужчины может коммуницировать с женской частью женщины, но также с мужской частью женщины или с женской частью другого мужчины или с мужской частью другого мужчины и пр. Здесь умирает всякое чувство вины, так как в этих цветах ему не к чему прицепиться. Альтернативе исключений «или... или» противостоит «и... и» комбинаций и пермутаций, где различия сводятся к одному, не переставая быть различиями.

Мы гетеросексуальны статистически или полярно, но мы гомосексуальны персонально, сами того не зная или сознавая, и, наконец, мы транссексуальны молекулярно. Поэтому Пруст... противопоставляет два типа гомосексуальности, точнее, два региона, из которых лишь один – Эдипов, исключающий и депрессивный, а другой – шизоидный, аэдиповый,. включенный и инклюзивный... таковы два типа использования коннективного синтеза: глобальный и специфический, частичный и неспецифический.

Пресловутый латентный перевод, в который якобы вызревает Эдип, Фаллос или Закон как нечто общее, отсутствующее и трансцендентное, Означающее, которое распределяет по цепям аффекты сигнификации и вводит туда /правила/ исключения (откуда интерпретации лаконизма в Эдиповом духе). Фаллос действует как формальная причина триангуляции, т.е. как то, что делает возможной форму треугольника и ее воспроизводство: таким образом, формула Эдипа – 3+1. Единый трансцендентный фаллос, без которого рассмотренные термины не образовали бы треугольник, и есть единица в этом уравнении. Создается впечатление, что цепь так называемых означающих, состоящая из элементов, лишенных значения, многозначных систем письма и отделимых фрагментов, становится объектом особого подхода... со стороны деспотического означающего. Здесь имеет место любопытный паралогизм, основывающийся на трансцендентальном использовании бессознательных синтезов: от частичных разборных объектов переходят к отдаленному полному объекту, из которого путем указания недостатка выводятся глобальные личности. Например, в тринитарной формуле капиталистического кода деньги как отделимая цепь обращаются в капитал как отделенный объект, который существует лишь в виде фетишистского запаса или недостатка (нехватки). То же самое с Эдиповым кодом... Мы не отрицаем, что есть Эдипова сексуальность (гетеросексуальная и гомосексуальная), что есть Эдипова кастрация – полные объекты, глобальные образы и специфические Я. Но мы отрицаем, что они представляют собой бессознательное производство желания... Более того, кастрация и эдипизация порождают фундаментальную иллюзию, которая заставляет нас верить, что реальное производство желания подчинено юрисдикция высших интегрирующих формаций, подчиняющих его трансцендентным законам и ставящих на службу социальному и культурному производству высшего типа... в результате имеет место конверсия бессознательного... Конфликтность, о которой писал Фрейд, равно как и качественное противопоставление гомосексуальности и гетеросексуальности, фактически вытекает из Эдипова комплекса: это не только не внешние препятствия лечению, но продукт эдипизации, контрэффект лечения, который его усиливает... не доэдиповы стадии... а аэдипова сексуальность... Купюры-потоки производства желания не дают спроецировать себя на мифическое место, знаки желания не допускают экстраполяции в означающее, транссексуальность не дает родиться качественному противопоставлению локальных и неспецифических гомосексуальности и гетеросексуальности... Во имя трансцендентальной философии (и имманентности критериев) Кант выступал против трансцендентного использования синтезов, как оно имеет место в метафизике. Мы также отмечаем, что у психоанализа есть своя метафизика, т.е. Эдип. И что материалистическая революция проходит через критику Эдипа, выступая против незаконного использования синтезов бессознательного, какое имеет место в Эдиповом психоанализе, чтобы обнаружить трансцендентальное бессознательное, определяемое имманентностью критериев и соответствующей практикой шизоанализа.

/Три великих семейных невроза – там, где не срабатывает Эдипов комплекс в своей дифференцирующей функции или дизъюнктивном синтезе: страдающий фобией не знает, родитель он или ребенок; страдающий манией одержимости не знает, живой он или мертвый, а истерик не знает, мужчина он или женщина/. Семейный треугольник представляет собой минимальное условие, при котором Я приобретает координаты, дифференцирующие его в отношении поколения, пола и состояния. А религиозный треугольник подтверждает этот результат в другом регистре: так, устранение женского образа в пользу фаллического символа в троице показывает то, как треугольник смещается к своей собственной причине и стремится ее интегрировать. На этот раз речь идет о максимуме условий, при которых дифференцируются личности. Отсюда значение для нас кантовского определения, постулирующего Бога как априорный принцип дизъюнктивного силлогизма, так что все возникает из него путем ограничения большей реальности (Omnitudo realitatis); с этим связан юмор Канта, превращающего Бога в хозяина одного силлогизма.