Жиль Делёз: Капитализм и шизофрения. Анти-Эдип (сокращенный перевод-реферат)

Эти цепи без конца становятся местами отделения во всех направлениях, везде шизопотоки, которым, кроме себя, ничего не надо и которые (прежде всего) не нужно ничем заполнять, Таково второе свойство машины: разрывы-отделения не смешиваются в ней с разрывами-взыманиями.

Третья купюра, разрыв машины желания – это купюра-остаток или осадок, которая производит субъекта рядом с машиной как принадлежащую машине деталь. И если субъект не обладает особой личностной самотождественностью, если он пробегает тело без органов, не нарушая его невозмутимости, то не только потому, что он является частью наряду с машиной, но частью разделенной... он потребляет состояния, через которые он проходит и из которых он рождается... Это и позволяет Лакану построить скорее машинную, чем этимологическую игру... часть в ее рамках не имеет ничего общего с целым, она разыгрывает свою роль в одиночестве. Здесь от партитуры субъект переходит к порождению... потому-то субъект и может обеспечить себе то, что его интересует, состояние, которое мы называем гражданским. Ничего в жизни не домогаются с большим упорством. Чтобы быть частью, субъект готов пожертвовать большей частью своих интересов.

Машина желания – это не метафора: это то, что отрезает и отрезано в соответствии с тремя модусами. Первый модус отсылает к коннективному синтезу и мобилизует либидо как энергию взымания. Второй отсылает к дизъюнктивному синтезу и мобилизует Нумен как энергию отделения. Третий отсылает к конъюнктивному синтезу и к удовольствию (Волуптас) как остаточной энергии. В этих трех аспектах процесс производства желания является одновременно производством производства, производством записи и производством потребления. Множественность есть свойство производства желания, ибо нет изначальной органической тотальности. Если мы встречаем такую тотальность рядом с частями, это целое этих частей, но оно их не тотализует, это единство всех этих частей, но оно их не объединяет; оно добавляется к ним как новая дополнительная часть... Это шизоидное произведение по существу... в терминологии Мелании Кляйн, депрессивная позиция служит прикрытием для более глубокой шизоидной позиции... закон не объединяет ничто в целое, но измеряет и распределяет разрывы, депрессии, взрывы того, что черпает свою невинность в безумии – поэтому в кажущуюся тему виновности вплетается у Пруста другая тема, ее отрицающая, тема растительной наивности в результате отгороженности полов друг от друга... там царят цветы и открывается невинность безумия, явного безумия Шарлю и предполагаемого безумия Альбертины.

Итак, по утверждению Пруста, целое есть продукт, производимый как часть наряду с другими частями, которые он не объединяет и не тотализует, но применяется к ним, устанавливая типы отклоняющейся коммуникации между несообщающимися сосудами, поперечное единство элементов, которые остаются полностью различными в своих собственных измерениях... Тело без органов производится также, как и целое, но в своем месте, в процессе производства, рядом с частями, которые оно не объединяет и не тотализует. Когда оно к ним применяется, на них обрушивается, оно индуцирует поперечные коммуникации на своей собственной поверхности, где функциональные разрывы частичных объектов не перестают перерезаться купюрами цепей означающих и заключенного в них субъекта... Как правило, проблема отношения части/целого также плохо ставится механицизмом, как и классическим витализмом, которые рассматривают целое либо как производную от частей тотальность, либо как изначальную тотальность... Механицизм, как и витализм, не ухватывает природу машин желания и двойную необходимость введения производства в желание и желания в механику... Великолепное открытие Мелании Кляйн: частичные объекты – это мир взрывов, ротаций, вибраций... Но она не связывает их с подлинным процессом производства, каковым являются машины желания. Во-вторых, она не отказывается от мысли, что частичные шизо-параноидальные объекты ведут к целому... Частичные объекты представляются ей взятыми у целостных личностей... частичные объекты содержат в себе заряд, достаточный для того, чтобы пустить на воздух Эдипов комплекс и отмести его глупую претензию представлять бессознательное. Абсолютно неэдипов характер производства желания очевиден. Но Мелания Кляйн... растворяет Эдипа, миниатюризует его, умножает и распространяет его на самый ранний возраст... /Наоборот, это Эдип – производный частичный объект. Разрыв Фрейда с Юнгом: нападки последнего на всеобщность Эдипова треугольника/... тот и другой не допускали, что либидо может инвестировать социальное и метафизическое поле без помощи посредников. А это не так. Машинное использование своего тела ребенком в игре (рука-рама, машина – полицейская и пр.). Разве это все – представители родителей? Машины желания нерепрезентативны, они ничего не представляют. Колоссальный внесемейный опыт ускользает от психоанализа. Но по-настоящему вся проблема Эдипа сводится к следующему вопросу: под воздействием каких сил замыкается Эдипов треугольник? При каких условиях он начинает канализовать желание на поверхность, которая сама по себе его не включает? Как он образует тип записи для опыта и машинных объектов, которые со всех сторон выходят за его пределы? В этом и только в этом смысле ребенок приставляет грудь как частичный объект к личности матери... «приделывать» не означает здесь естественный процесс производства, но... запись в записи, в Нумене... Бессознательное – сирота, и само себя производит в тождестве природы и человека. Самопроизводство бессознательного случается как раз в той точке, в которой субъект картезианского cogito обнаруживает, что у него нет родителей... там, где цикл обнаруживает свою независимость в отношении неопределенного родительского насилия... У Д.Г.Лоуренса было такое чувство, что «психоанализ замыкает сексуальность в странную коробку с буржуазными виньетками», в род довольно отвратительного искусственного треугольника, душащего любую сексуальность в качестве производства желания... Он завершает то, что начала психиатрия XIX в... тем, что связывает безумие «полувоображаемой, полуреальной диалектикой семьи» (М.Фуко «История безумия»). Психоанализ принимает участие в буржуазном угнетении в самом общем виде, которое состоит в удержания европейцев под игом папочек-мамочек и в бесконечном воспроизведении этой проблемы.