Александр Перцев: Странная философия ненасилия

То, что было невозможно для всех опытных наук, вместе взятых, с успехом осуществляла религия. Теологи, ничтожесумняшеся, изображали, каким именно образом Бог создал единый мир. Затем они описывали то место и ту роль, которые Бог отвел человеку. После этого теологи рисовали праведный путь, соответствующий замыслу Бога и заканчивающийся поощрением для следующих по нему. А так же рисовали путь, причиной вступления на который было непонимание поставленных Богом целей перед человеком. Таким образом, из определенной картины мира в целом и определенного представления о месте человека в этом мире вытекала вполне определенная этика. Носитель этой этики, получивший религиозное воспитание, считал себя и своих единоверцев более ценным и достойным человеком, чем «иноверцы».

Представители науки, с немалым удивлением для себя, обнаружили, что такая религиозная картина мира легко выдерживает критику со стороны «точных», «специальных», «опытных» наук. Можно тысячу раз обращать внимание верующего на то, что священное писание не соответствует представлениям современной науки, что звезды отнюдь не являются хрустальными гвоздиками забитыми в небесный свод, что животные обладают явным морфологическим сходством с человеком, а потому этот последний вовсе не являет собой уникальный проект, созданный на особый день творения, и т. д., и т. п. Но верующий с легкостью проигнорирует такие несоответствия по одной простой причине: он предпочтет религию именно потому, что она дает ему жизненно необходимое, что никогда не дадут специальные науки — цельное единое мировоззрение, внятное представление о задачах человека в мире, и тем самым, основу для этики, направляющей и поддерживающей человека в мире.

Выдающийся психиатр и философ Карл Ясперс, убедительно показал, что отсутствие такого цельного мировоззрения — «жизневоззрения» приводит человека к психологической дезориентации, вызывает у него невротические состояния, и делает в итоге его нежизнеспособным.

За несколько десятилетий до Карла Ясперса о том же самом говорил Л.Н.Толстой, противопоставляя просвещенного, но утратившего единство мировоззрения человека из высших слоев общества наивному крестьянину, для которого целостное религиозное мировоззрение представляется незыблемо твердым.

Если диалектический и исторический материализм намеревался вытеснить религиозное мировоззрение и заменить его научным, он должен был решить ту же самую задачу, что и религия. Из данных науки он должен был сконструировать единую картину, изображающую мир вообще и человека в нем. Из этой картины должно было со всей ясностью вытекать назначение человека в мире и, следовательно, представление о правильном пути, который должен избрать достойный. И, наоборот, из этого же самого панорамного полотна должно было следовать с железной необходимостью представление о пагубности всех иных путей.

Именно этой задачи диалектический и исторический материализм выполнить так и не смог. Он пытался создать «научную картину мира» из тех знаний, которые были получены специальными науками о природе. Если брат абсолютно все знания абсолютно всех наук, такая картина получилась бы необозримой. Кроме того, использование математики отгородило современные научные исследования от «профанов» — простых обывателей, высшей математикой не владеющих. Кроме того выяснилось, что такая сводная картина мира постоянно менялась бы с каждым новым научным открытием, а следовательно никогда не вызывала бы той непоколебимой картины мира, которую вызывают картины священного писания.

Кроме того, утвердилось мнение, что рисуемые естественными науками картины мира чисто объективны, тщательно освобождены от всего «субъективного», то есть человеческого. Стало быть, естественнонаучные картины мира не содержат никаких следов человеческих размышлений о смысле жизни, о счастье, о смертности и бессмертии, наконец, о назначении человека и о его праведном пути. Говоря проще, создалось (в общем-то, ложное) впечатление, будто из физики или химии не вытекает никакой этики и философии жизни.

Такое допущение было сделано, исключительно, потому что естествоиспытатели, лишенные гуманитарной подготовки, не смогли рассмотреть антропоморфизма своих представлений о мире, который к тому же, был завуалирован математикой.

Если все естествознание, взятое в целом, не могло дать человеку однозначного и понятного мировоззрения, то эту задачу попытались решить популяризаторы науки. Именно они, отталкиваясь от Библии, создали ее научный аналог — связную мировоззренческую концепцию, дающую ответы на все вопросы, которые были поставлены священным писанием. Ответы на эти вопросы были взяты из популярных изложений некогда новых научных теорий. Такая книга, которая должна была опровергнуть Библию, более убедительно ответив на все вопросы, в ней содержащиеся, первоначально имела вид энциклопедии.