Василий Розанов - Среди обманутых и обманувшихся

Напр., этот «quaestio vexata» — брак и девство. Все стоят перед живою картиною того наличного факта, что семья целой России (целой России!) зависит от мнения 6–8 девственников; что не только русские семейные люди, но и все правительство русское, власть довольно внушительная, — не решается сделать простого постановления о позволительности обоим разведенным супругам вступить в новый брак, пока на вопрос об этом не кивнут согласием 4–5 старцев греческих: а нам говорят (да как усиленно! с какою уверенностью!), что «брак и девство равно честны», что «никакого осуждения брака не дозволяется» и что «кто его осудил бы — тот повинен анафеме, по постановлению такого-то собора», следует цитата и цитаты. «И волки сыты, и овцы целы»… нет, впрочем, не целы, давно съедены в действительности: но цитаты так документальны, они издревле перепечатываются из книжки в книжку и так дошли до новых книжек, до брошюрки проф. Л. Писарева, что «значатся целыми». Все брошюрки, подобные лежащей перед нами, похожи на отчеты интендантства старого времени или на разговоры «maman» о целости имущества опекаемых сирот. Вопрос о браке и девстве… и посмотрите, сколько цитат, сколько авторитетов в подтверждение того, что брак именно — всегда: 1) почитался, 2) нисколько не унижался перед девством, 3) которое ни на кого не возлагается, как принуждение, 4) а только свободно избирается некоторыми как личный подвиг и обстановка лучшего служения Богу. Да, «речи все целы». А жизнь, как я объяснил, — взята за уши и вытолкнута вон. Семейные люди давно потеряли (века! тысячу лет!) всякое право над собою, даже право самопопечения, самозащиты, самосохранения! Это — парий индусский, человек, вышедший из ноги Брамы, когда брамины и раджи вышли из головы и груди его. Но «письменность цела».

«Отцы, как восточные, так и западные, последовательно и логично приняли под свою защиту и девство и брак, как два состояния, в которых концентрируются интересы цельного (курсив здесь и ниже г. Писарева) человека как существа духовного и нравственного, с одной стороны, и как существа телесного, с другой стороны. „Безбрачие и брак, — говорит Климент Александрийский, — предлагают человеку каждый свои особенные требования и специальные обязанности, равно ценные в очах Господних“. „И брак и девство суть благо“ — вот общий приговор вообще древних церковных писателей» (стр. 9 брошюры).

Хорошо. Но если «равно-честны», «благо», — то ведь и равно-авторитетны, равно-властны? Те-те-те… маменька проговорила похвалы «умным деточкам», а теперь их и за уши — вон. «Равно-честны», но отнюдь из этого не выходит, что — «равно-властны». Напротив, без-авторитетны, без-властны. Семья — сирота, без отца, без матери. А опека и власть над нею всецело и принадлежит «равно-честному» девству. Но ведь «опека и власть» — это, казалось бы, забота, омирщение, хлопоты, экономика, политика? Тогда как по первоначальному условию: «Девство — в целях всецелого сосредоточения мысли на Боге», «девство — не из презрения к супружеству, а только как обстановка молитвы». Спрашивается, отчего же муж и жена, пропитывающие себя трудом и во всяком случае для молитвы и уединения имеющие более досуга, нежели сколько оставляет его ну хотя бы епархиальная опека над семьями целой губернии, — отчего эти муж и жена менее над собою властительны, нежели над ними епархиальный опекун, который своевременно воздержался вступить в брак? Из простого этого вопроса и вытекает, что именно «ауосц1сс», «внебрачие», без всякой якобы связи ее с возвышенными задачами, составляет an und fur sich (сам по себе (нем.)) следующий, высший этаж существования; т. е. что брак, семья во всяком случае живут в низшем этаже, а пожалуй, даже — и в подвальном. Вот вам и «равно-честность». Если «равно-честны», то и «равно-правны». А если не «равно-правны», то явно, что и не «равно-честны»! И разница «чести» измеряется разницею «власти». Но если восемь девственников, без малейшего участия семейных людей, без малейшей даже догадки спросить у этих семейных людей о их состоянии, боли, муках, — решают все и единовластно о семье 140-миллионного народа: то очевидно, что «семья» и «брак» есть такая «пария», о какой даже и в Индии не брезжилось! Разница власти — неизмеримая!! А следовательно, и в «чести» разница — неизмеримая!