Абдусалам Гусейнов - Великие пророки и мыслители. Нравственные учения от Моисея до наших дней

Вторая часть заповеди любви («возлюби ближнего твоего, как самого себя») иногда смущает своей эгоистической окрашенностью — тем, что здесь отношение индивида к самому себе возвышается до масштаба, задающего порядок любви в его отношении к другим. Нередко в обыденном сознании она так и истолковывается: считается, что человеку естественно прежде всего любить самого себя, а любовь к другим является для него вторичным, производным отношением. Такое истолкование совершенно искажает мысль Иисуса, для которого эгоистическое ограничение любви было до такой степени чуждо, что с его точки зрения по-настоящему любит ближних тот, кто способен прощать и любить своих врагов. Вторую часть заповеди любви нельзя рассматривать в отрыве от первой, из которой явствует, что наилучшее для человека состоит в том, чтобы всем своим существом, сердцем, душой и разумом, возлюбить Бога. И только так понятый «эгоизм» становится для человека критерием любви в его отношениях с другими людьми.

Заповедь любви двуедина. У человека нет прямого контакта с богом. Он не имеет возможности проявить свое отношение к нему иначе, как через братское отношение к ближним, через деятельное признание того, что ближние — такие же дети бога, как и он сам. С другой стороны, ближние погрязли во зле, их реальная жизнь не дает достаточных эмпирических оснований для того, чтобы относиться к ним с любовью, и сделать это без соотнесенности с идеей бога было бы невозможно. Человек любит бога через ближних. Человек любит ближних через бога.

Как отрешение от мира является негативным выражением идеала Иисуса Христа, так любовь — его позитивное содержание. Этика Христа есть этика любви. Последнее наставление ближайшим своим ученикам, которое дает Иисус перед своей смертью, есть наставление любить друг друга. Единственно это является признаком новой жизни и должно отличать их ото всех других: «Потому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин. 13:35). Люди соединяются друг с другом во Христе через любовь, а не через особые одежды, ритуалы, иные знаки благочестия. Любовь есть и божественное совершенство и путь к нему.

Любовь поднимает человека над собственными эгоистическими интересами. Она связывает его с другими людьми такой связью, которая выражается в готовности положить свою душу за други своя. Любовь есть первое в человеческой жизни, то вечное, бессмертное, божественное начало, которое придает бренной мирской жизни отсутствующий в ней смысл. Через любовь человек становится человеком и придает человеческий смысл всему, что он делает.

Любовь, однако, не застрахована от искажений. Человеку свойственно обманывать и обманываться. И это относится также к любви. Как уберечься от ее фарисейского выхолащивания? Вся проповедническая деятельность Иисуса была ответом на этот вопрос. Своей жизнью и смертью он показывал, что значит любить. Хорошо зная людей, их слабость, лукавство, лицемерие, понимая, что в истолковании закона любви могут возникнуть разного рода затруднения, предвидя, что появятся лжепророки, прикрывающиеся его именем, словно волки овечьей шкурой, Иисус дополняет древний закон любви новой заповедью: «Как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга»' (Ин. 13:34). Живой образ любви, созданный жертвенным подвигом Иисуса Христа, невозможно, конечно, систематизировать. В каждом любящем сердце он прорастает по-своему, творчески дополняясь и обогащаясь. Тем не менее есть некоторые несомненные признаки любви, запечатленные словами и делами Иисуса. Какие?

Любовь смиренна. Она есть служение другим людям. Перед последним праздником пасхи, зная, что пришел час его смерти, Иисус «явил делом, что, возлюбив Своих сущих в мире, до конца возлюбил их» (Ин. 13:1). Как рассказывает евангелист, он снял с себя верхнюю одежду, перепоясался полотенцем, влил воды в умывальник и начал мыть ноги ученикам и отирать их полотенцем. Ученики его были сильно смущены. Петр просто потрясен: «Господи! Тебе ли умывать мои ноги?» (Ин. 13:6). Иисус со свойственной ему твердостью продолжает задуманное, среди всех моет ноги также Иуде Искариоту, хотя уже знает, что тот задумал предать его. Завершив все, он надел одежду, возлег на свое место и объяснил недоуменным ученикам смысл того, что сделал: «Если Я, Господь и Учитель, умыл ноги вам, то и вы должны умывать ноги друг другу. Ибо Я дал вам пример, чтобы и вы делали то же, что Я сделал вам» (Ин. 13:14–15). Грань, отделяющая любовь от насильственного осчастливливания, является тонкой. Тем важнее четко ее обозначить. Предлагаемый Иисусом критерий — готовность мыть ноги другому — позволяет это сделать. Сознание какого бы то ни было личностного превосходства перед другим враждебно любви. Чтобы блокировать такое сознание, надо ставить себя ниже другого. Только тогда можно достичь столь трудной и необходимой между братьями взаимности. Личностное достоинство, которое материализуется в любви как отношении между людьми, состоит в том, чтобы оказаться достойным мыть ноги другому. Ученикам, рассуждавшим между собою, кто из них больше. Иисус сказал: «Кто хочет быть первым, будь из всех последним и всем слугою» (Мк. 9:35).