Михаил Овсянников - Гегель

Изложенная здесь концепция лежит в основе и других произведений Гегеля более позднего периода — «Энциклопедии философских наук», «Лекций по истории философии», «Лекций по эстетике» и т. д. Идеалистический и даже мистический характер этой концепции очевиден. Л. Фейербах был совершенно прав, когда он квалифицировал учение Гегеля о том, что все реальное является результатом деятельности духа, как рациональное выражение теологического учения о сотворении мира богом.

К. Маркс указывает и на другую сторону гегелевской категории отчуждения. Труд, по Гегелю, выступает посредником между субъектом и объектом. Труд есть одновременно опредмечивание, т. е. превращение духовных способностей человека в предметы, и распредмечивание, т. е. познание того, что предметы являются продуктами человеческой деятельности, отчуждение и снятие отчуждения. Проблема отчуждения у Гегеля в известной мере совпадает с проблемой труда. Следовательно, второй аспект категории отчуждения Гегель связывает со всякой деятельностью человека, со всякой работой, со сложным отношением субъекта и объекта. В таком случае богатство, произведения искусства и т. д. выступают как отчуждение и материализация сущностных сил человека, как овеществленный труд. Отсюда встает перед Гегелем проблема возникновения конкретной истории, исторических событий, понимание ее развития и законов этого развития. В такой трактовке действительная история (по Гегелю, ступени развития «объективного духа») предстает перед нами как результат отчужденной человеческой деятельности, а человеческий род есть подлинный субъект истории. В таком понимании отчуждение свойственно всем эпохам мировой истории.

Но оказывается, что, согласно Гегелю, есть эпохи, где деятельность людей и их отношения не носят характера отчуждения, а представляют собой гармоничное целое, единство (например, античный мир). Отчуждение выступает в своей примитивной форме в Древнем Риме, когда античная цельность индивида рушится и он превращается в «личность» как носителя определенных правовых норм и достигает кульминационного пункта в «гражданском», т. е. буржуазном, обществе. Возникает вопрос: не вкладывает ли Гегель в термин «отчуждение» еще какой-то смысл? И действительно, немецкий философ иногда говорит, правда в неясно выраженной форме, об отчуждении как о специфической особенности буржуазного общества (ярким примером здесь может служить параграф «Духовное царство животных»). У Гегеля, как было уже отмечено, имеются проблески понимания того, что в буржуазном обществе реальные человеческие отношения воспринимаются в искаженном виде: продукты собственной деятельности людей представляются им как некие чуждые силы, живущие обособленной от самих производителей жизнью и властвующие над ними. Догадки Гегеля о товарном фетишизме найдут более яркое выражение в его «Философии права», хотя этого и нельзя переоценивать. На этот счет есть очень глубокие высказывания Маркса. Так, в упомянутых выше рукописях 1844 г. Маркс пишет: «В качестве полагаемой и подлежащей снятию сущности отчуждения здесь (в „Феноменологии духа“. — М. О. ) выступает не то, что человеческая сущность опредмечивается бесчеловечным образом , в противоположность самой себе, а то, что она опредмечивается в отличие от абстрактного мышления и в противоположность к нему» ( 2 , стр. 626).

Это высказывание Маркса чрезвычайно существенно. Дело в том, что гегелевские представления о товарном фетишизме в высшей степени туманны. Гегель постоянно смешивает, отождествляет с объективностью вообще отчуждение духа в свое инобытие, в природу и общество. Это проявляется каждый раз в том, что капиталистически-отчужденная предметность, т. е. овеществление общественных отношений, у Гегеля постоянно отождествляется с объективностью вообще. Специфически капиталистическое отчуждение у него зачастую отождествляется с объективной действительностью общественного развития. Гегель прав, когда он говорит об отчуждении индивида от общественного целого, но он замечает это отчуждение только в области духовной деятельности. Гениальность Гегеля состоит в том, что он заметил возникшую проблему, само же существо ее оставалось неразгаданным. Гегель не понял, что главной причиной отчуждения является частная собственность. «Эта материальная , непосредственно чувственная частная собственность является материальным, чувственным выражением отчужденной человеческой жизни, — писал Маркс. — …Поэтому положительное упразднение частной собственности , как присвоение человеческой жизни, есть положительное упразднение всякого отчуждения, т. е. возвращение человека из религии, семьи, государства и т. д. к своему человеческому , т. е. общественному бытию» ( 2 , стр. 588–589).