Г Шпет - Эстетические фрагменты

Искусство насквозь конкретно - конкретно каждое воплощение его, каждый миг его, каждое творческое мгновение. Это для дилетанта невыносимо: как же со "всем" "познакомиться"?

Мастер, артист, художник, поэт - дробят. Их путь - от единичности к единственности. Долой синтезы, объединения, единства! Да здравствует разделение, дифференциация, разброд!

Искусство и жизнь

Что искусство возникает из украшения, это - не только генетический факт, это также существенная функция искусства, раз искусство, так или иначе, целиком или частично, между прочим или всецело, представляет красоту. Поэтому-то и бессмысленно, неодушевленно, бессубстанциально искусство "вообще себе". Но нельзя обращать формулу, ибо это обращение есть извращение - нельзя сказать: всякое украшение есть искусство.

Украшение - только экспрессивность красоты, т.е. жест, мимика, слезы и улыбка, но еще не мысль, не идея. Экспрессивность - вообще от избытка. Смысл, идея должны жить, т.е., во-первых, испытывать недостаток и потому, во-вторых, воплощаться, выражаться. Красота - от потребности выразить смысл. Realisez ( tout est la (Сезанн). Потребность - пока она не успокоена беспокойство, неутоленность. Творчество - беспокойная мука, пока не найдено выражение. Муки ученика - страшнее мук мастера: пока-то выражение не "удовлетворит", пока-то не выразишь волнующего. Поистине, пока оно не выражено, оно уничижает сознание, издевается над разумом. Волнует простор неба, грудь женщины, величие духа - художник пишет, рисует, высекает, пока не "снял" выражением беспокойной страсти. "Мастер" не так мучается, как "ученик", - оттого есть мастера маститые, "академики". Есть, впрочем, мастера - ученики. Но, конечно, не в том дело, что "притупляется" страсть и волнение, - разве маститый меньше чувствует потребность жизни, чем мальчик, - а в том, что маститый не хватается за выражение "не по силам". Инстинкт почестей - против инстинкта жизни!

Так и формула: искусство есть жизнь - для немногих все-таки верна. Извращенный крик: жизнь - искусство! Такие обращения-извращения повторяются: жизнь есть философия, жизнь есть поэзия. Это - социально-психологический симптом. Это - признак эпохи, когда ложь дешева. Это - вопль вырождающихся. Жалкую увядающую жизнь хотят косметицировать философией, искусством, поэзией. Это называется "вносить" философию, искусство, поэзию в жизнь... Или, наглее, не отрывать их от жизни. Но молодость об этом не кричит, а сама собою украшена и никаких потерь и разрывов не страшится.

Жизнь - искусство, "создание" из жизни искусства, жизнь даже величайшее из искусств - все это типическое декадентство. Это знал падавший древний мир, знал романтизм - падавшее христианство, - это слыхали недавно и мы от падавшего демократизма и натурализма - у каждого в собственном архиве найдутся напоминания. Вне декадентства "искусство жизни" - фатовство и пошлость.

Если жизнь есть искусство, то искусства нет. Ибо украшение должно быть украшением чего-нибудь, а если оно не украшает жизни, то и оно не существует, и жизнь - истязание. А украшать украшение - своего рода aesthetical insanity.

Художественное создание - хотят того или не хотят декаденты - входит в жизнь как факт. С этим ничего даже и поделать нельзя. Художественное произведение, вошедши как факт в жизнь, уже и не может не быть жизнью. Хотят же другого. Хотят, чтобы то, что не может быть, перешло в то, что есть, что не может не быть. Но это и есть возвращение к неукрашенной жизни, природной, животной, - прекрасной только в некоторых редких случаях игры и безобразия природы. Тут почти всегда вместо золота - горсть глиняных черепков.

Только искусство подальше от жизни, далекое, далекое ей, может быть ей, безобразной, украшением. А искусство в жизни, близкое ей, - новое в ней безобразие. Не довольно ли того, что есть? Искусство должно быть не в жизни, а к жизни, при ней, легко отстегиваемое, - отстегнул и пошел дальше пристегнуть к другому краю... Красота - праздник, а не середа.

Поэзия и философия

Искусство не есть жизнь, и философия не есть жизнь. Никакого логического вывода из этих отрицаний сделать нельзя. Но если всмотреться в смысл этих отрицаний, то их положительное значение раскрывается скоро. Жизнь есть только материал и искусства, и философии, следовательно, жизнь есть только отвлеченность. Философия же - последняя, конечная в задании и бесконечная в реальном осуществлении конкретность; искусство - именно потому, что оно искусство, а не уже-бытие, творчество, а не созданность - есть предпоследняя, но все же сквозная конкретность. Философия может быть предпоследнею конкретностью, и тогда она - искусство, а искусство, проницающее последнюю конкретность, есть уже философия. Так, искусство как философия есть философия как искусство - и следовательно, пролом в стене между искусством и философией.