Никита Покровский - Генри Торо

Мыслитель пытался нащупать «средний» путь между крайностями. «И снова, как много раз до этого, мне напоминают о преимуществах тех поэтов, философов, натуралистов, любых других людей, которые время от времени занимаются каким-нибудь иным делом, отличным от их основного занятия, [такие люди] глядят на все со стороны…» (10, 15 , 314). Итак, философ должен время от времени менять позу стороннего наблюдателя и погружаться в суетное бытие. Такое решение явно половинчато и не удовлетворяет самого Торо. Но рамки современного ему общества ограничивали теоретический кругозор мыслителя и не позволяли радикально изменить угол зрения — увидеть в философии не только «объясняющую» академическую дисциплину, но и преобразующую мир науку. Стремление Торо путем введения понятия «философский образ жизни» приблизить философию к реальным потребностям людей осталось в целом нереализованным. Однако неутомимые поиски в этом направлении сделали его творческую биографию ярким этапом развития американской мысли XIX в.

Естественно, что при анализе философского наследия таких мыслителей, как Торо, нельзя ограничиться краткой биографической справкой. Жизнеописание философа становится органичной частью исследования «одиссеи духа», в которой обобщенные теоретические созерцания и эмоционально-нравственные оценки незамедлительно растворяются в живых ощущениях реального бытия. Путь философа не может быть логически выверенной цепью гипотез, экспериментов, проверок. Идейным исканиям с неизбежностью присущи противоречия, колебания, ложные порывы и тяжкие разочарования. Но значительное временное отстояние позволяет нам выявить основные черты и основную тенденцию жизни мыслителя, ее главные вехи.

енри Дэвид Торо родился 12 июля 1817 г. Его ближайшие предки, представители трех национальностей — французы, англичане, шотландцы, переселились в США незадолго до революции 1776 г. Дед Торо по отцовской линии нажил немалое состояние выгодными торговыми операциями. Однако его сын — отец Генри, Джон, — не был столь удачлив и быстро растратил унаследованный капитал. Оказавшись без средств к существованию, отец Торо решил заняться кустарным производством карандашных грифелей. Это давало семье небольшой, но устойчивый источник доходов. Правда, о процветании не могло быть и речи.

Мать Дэвида, Синтия Торо, дочь священника, была энергичной, общительной женщиной. Генри Дэвид стал ее третьим ребенком. Его старшие брат и сестра — Джон и Элен хотя и не получили систематического образования, но были людьми просвещенными и в течение нескольких лет преподавали в конкордской школе. Оба умерли в молодости. Младшая сестра, София, опекала Торо в конце его жизни и много сделала для сбора и обработки литературно-философского наследия мыслителя.

Детство Торо ничем не отличалось от детства его сверстников. Но следует отметить, что с ранних лет мальчику была привита трепетная любовь к природе. Особая заслуга в этом принадлежала матери. Большую часть времени юный Торо проводил вне дома — в лесу, в полях, на берегу реки. Близкие отмечали необычную для его возраста склонность к созерцательности и даже самоуглубленности. Позднее он писал в своем дневнике: «Когда я был молод и мне приходилось проводить воскресенье в стенах дома, не имея под рукой интересной книги, я бывало просиживал несколько часов перед окном в ожидании захода солнца, наблюдая за высоко парящими в небе городскими ласточками» (цит. по: 85, 19).

Кроме природы излюбленной темой в семейном кругу была религия. В оживленных и даже порой бурных дискуссиях обсуждались преимущества и недостатки двух соперничавших тогда религиозных направлений: тринитарианства (пуританизма) и унитарианства. И дело не кончалось словесными спорами: родители Торо спешили вычеркнуть свои имена из списков одной общины и присоединиться к другой. Решения эти менялись довольно часто. Вопрос вероисповедания был в Конкорде далеко не второстепенным. О том, что существование бога можно отрицать, даже не помышляли. Атеисты, если они и были, предпочитали молчать о своих взглядах: ведь безбожие отождествлялось с национальной изменой. Так было не только в Конкорде, но и во всех северо-восточных штатах, составлявших так называемую Новую Англию.

Первые 102 поселенца, бежавшие от притеснения англиканской церкви и высадившиеся на территории Массачусетса в 1620 г. с борта «Мэйфлауэра», были пуританами. Многочисленные невзгоды ничуть не ослабили их религиозного рвения. Оказавшись на новых землях, они установили порядок, отличавшийся даже еще большей религиозной нетерпимостью. Пуритане Новой Англии — «эти виртуозы трезвого протестантизма» (1, 23 , 763) — были одержимы идеей установления в Массачусетсе теократического политического строя, соответствовавшего идеям Кальвина. Ими руководили, конечно, не только религиозные мотивы, но и чисто экономические соображения. Первоначальное накопление капитала в Англии вызвало бурное развитие промышленности и рост городов, которые, однако, лишь частично поглощали деревенское население, лишенное земли. Крестьяне, дабы поддержать свое существование, на самых кабальных условиях соглашались на переселение за океан, где они надеялись обрести землю и свободу. Новую перспективу открыл для себя и английский торговый капитал, увидевший в природных богатствах Американского континента выгодный источник прибыли.