Макс Пикар - МИР ТИШИНЫ

Тишина остаётся в языке даже после того, как язык покинул её. Мир языка возвышается над миром тишины и превосходит его. Язык может пребывать в безопасности, лишь свободно обращаясь в словах и идеях, пока внизу простирается широкий мир тишины. На примере широты тишины язык учится достигать собственной широты. Тишина для языка значит то же, что растянутая внизу сеть значит для канатоходца.

Разум - тот бесконечный разум, что присутствует в языке - нуждается в бесконечности тишины под собой - для того, чтобы вознести над нею собственный купол. Разум может быть бесконечным и неизмеримым по собственной воле. Но тишина под ним позволяет ему свободно передвигаться в его собственной бесконечности.

Тишина служит естественным основанием для неизмеримой бесконечности разума. В любой ситуации Она - естественное основание разума: то, что непроизносимо на языке разума, соединяет разум с тишиной и даёт ему приют в мире тишины.

Язык должен пребывать в интимной связи с тишиной. Прозрачность, парение тишины делает и сам язык прозрачным и парящим. Он подобен светящемуся облаку над тишиной - светящемуся облаку над безмятежным озером тишины.

Тишина дарит языку естественный источник отдохновения, источник восстановления сил и очищения от порочности, которую язык сам и породил. В тишине язык переводит дыхание и наполняет свои лёгкие чистым и самобытным воздухом.

Даже оставаясь неизменным, язык, возникший из тишины, способен на самобытность и новизну. Поэтому истина, выражаемая всегда одними и теми же словами, не коснеет.

Дух тоже способен наделить язык живительным дыханием новой жизни. Есть вид освежения, который случается от контакта с природной тишиной, и вид, произведённый духом. Совершенство достигается тогда, когда самобытная сила и свежесть природной тишины и духа встречаются и переплетаются в одном человеке - как в Данте и Гёте.

Вот ты закончил предписанную работу здесь внизу, угрюмый Разум, и мягкое игривое солнце прорезало лучами последний вечерний шторм на твоей груди, наполнив шторм и розами, и златом. Весь шар земной и все земные вещи, из коих созданы спешащие миры, были слишком малы и легковесны для тебя. Ибо искал ты нечто высшее, чем жизнь за жизнью - не самого себя, не бренное и не бессмертное существо, но Вечное, Альфу, Бога - и в этом низком мире вид всех вещей, хороших ли, плохих ли, был безразличен для тебя. Теперь же ты покоишься в подлинном мире бытия, смерть вырвала из твоего тёмного сердца страстное облако жизни и отныне открыто сияет вечный Свет, тот Свет, что так давно искал ты, и ты - один из его лучей - живёшь опять в этом огне. (Жан Поль, "Титан")

Эти слова Жан Поля подобны круглым надувным шарам, невидимо управляемым снизу тишиной. Как будто всё, произнесённое здесь вслух, уже свершилось в тишине, ибо именно это придаёт данным словам свойство определённости, интимности и возвышенности. Словно во сне слова имитируют движения, уже случившиеся в тишине.

У Гёте язык относится к тишине осознаннее, чем у Жан Поля. В высшей степени важна именно победа языка над тишиной - не в смысле хвастливого триумфа, но в смысле гордости и сознания человека, постигшего, что именно язык впервые сделал его человеком, и поэтому выражающего свою гордость за то, как он применяет слова.

Человек живёт между миром тишины, из которого он вышел, и миром тишины, в который он идёт - миром смерти. Язык человеческий также живёт между двух этих миров, поддерживающих его. Вот почему язык отдаётся двойным эхом: из места, откуда пришёл он, и места смерти.

Из той тишины, из коей он пришёл, язык обретает невинность, простоту и самобытность, но его кратковременность, хрупкость и то, что язык никогда полностью не соответствует вещам, которые он описывает, исходит из второй тишины - из смерти.

Черты обоих миров налицо в языке Жан Поля: невинность и самобытность, и в то же время готовность умереть и спешащая мимолётность языка.

В современном мире язык далёк от обоих миров тишины. Он возбуждается шумом и в шуме же растворяется. Сегодня тишина перестала быть собственным автономным миром: она всего лишь место, куда ещё не проник шум. Это всего лишь пауза в продолжительном шуме, подобно технической поломке в машине шума - вот что такое тишина сегодня: сбой шума на какой-то миг. Больше нет у нас ясной тишины и ясного языка, но есть просто слова, уже сказанные или ещё не сказанные - но и они присутствуют, лежа под рукой подобно неиспользуемым инструментам; они лежат и ждут - угрожающе или скучающе.