Г. Джемаль - Исламская интеллектуальная инициатива в ХХ веке

Инфантилизм геополитического мышления мусульман, ответственных за судьбы своего проекта, будь то в административной или в интеллектуально-теоретической сферах, контрастирует с поразительной живучестью исламской общины в целом, которая как бы почти бессознательно, тем не менее выдерживает громадные невзгоды, обрушивающиеся на нее в течение истории и продолжает распространяться, завоевывая все новые регионы и все новые человеческие пласты в Индии, Африке, Китае, Европе, Америках. Бесспорно, эта стойкость целого вопреки многочисленным дефектам его частей есть прямое проявление покровительства Всевышнего, поддерживающего во имя провиденциальной задачи существование такого особого инструмента, каким является всемирная, всенациональная община монотеистов.

Так или иначе, к началу пятнадцатого столетия своего исторического существования (первый год пятнадцатого века хиджры относится к 1983 году а. д.) умма подошла в тяжелом состоянии с точки зрения своей политической и цивилизационной организации. Несмотря на существование в течение последних шести веков Османского халифата, более или менее защищавшего народы ислама от натиска Запада, значительная часть этих народов, несмотря на отчаянное сопротивление, все же попала под колониальную пяту империализма. Индия моголов, Индонезия, Малайзия, вся Африка (кроме Египта), Средняя Азия, Кавказ — все эти территории контролировались напрямую Британской, Голландской, Российской империями. После 1945 года полтора миллиарда мусульман оказались заложниками примерно шестидесяти национал-бюрократических образований, гордо именующих себя «государствами», во главе которых стоят короли и президенты, ненавидящие ислам, получившие образование в западных центрах, готовящих элиту, лояльную мировому антиисламскому проекту, и полностью контролируемые доминирующим «мировым сообществом». Коррумпированные клановые режимы, обеспеченные опереточными армиями, выпестованными только для подавления религиозных бунтов, но заведомо неспособными отразить никакую внешнюю угрозу, правят «исламской улицей». Эта «улица» хранит пассионарность фундаментального единобожия, но является отрезанной от интеллектуального ресурса и политических технологий, которые могли бы преобразовать энергию веры в историческую субъектность и политическую власть.

В плане политической самодеятельности исламских низов положение едва ли не столь же трагично. На протяжении десятилетий большая часть политически активных элементов была интегрирована в ихванистское движение в его варьирующихся от страны к стране разновидностях. Ихваны («Братья-мусульмане»), делавшие ставку на легитимные, электоральные процедуры, проиграли повсюду, где можно проиграть. Они привели к власти Гамаля Абдель Насера в Египте и были им впоследствии политически разгромлены и перебиты. Они пришли к власти в Судане под руководством доктора Хасана ат-Тураби, который бездарнейшим образом проиграл все данные ему Всевышним возможности и кончил домашним арестом и «сворачиванием» своего политического проекта. Инициированная им всемирная Хартумская исламская народная конференция — потенциально замечательный инструмент структурирования глобальной политической субъектности — ничего не сделала за все сессии своей работы, не приняла ни одного стратегического решения, и максимум того, что удалось добиться в ходе этого грандиозного предприятия, было, возможно, знакомство политически ориентированных мусульман из самых разных частей света между собой. Дело «архиважное», но все-таки несоразмерное по сравнению с грандиозностью первоначального замысла!

За пределами движения ихванов существуют и действуют более или менее маргинальные образования, типа партии «Тахрир», которые продвигают вместо политической идеологии и исторического проекта параидеологию и параполитические мифы вроде «восстановления халифата». Логика и методы этих в целом искренних людей непостижимы в своей инфантильности: можно подумать, что мусульмане существуют не в условиях тотальной войны, которая им объявлена империалистическим Западом, чьи лидеры, кстати, отнюдь не придерживаются идеалов рационализма и здравого смысла, но, напротив, являются адептами эзотерических доктрин, уходящих корнями в Вавилон и Египет, — к двум древнейшим врагам авраамического единобожия.

Эти люди собираются каким-то образом воспроизводить политическую парадигму второго-третьего века хиджры, в то время как на теле исламской родины (совокупности территорий распространения ислама) пылает не менее семи «горячих точек» — фронтов, открытых против мусульман «мировой гордыней» (как принято было выражаться в Иране во времена аятоллы Хомейни). Эти пылающие раны сегодня — Палестина, Афганистан, Ирак, Кашмир, Чечня, Узбекистан, Таджикистан, перечисляя лишь те, на территории которых иностранные наемники убивают женщин, детей и стариков, живущих у себя дома. До недавнего времени к этим ранам можно было причислить также Боснию, Косово и Судан, где вооружаемые США сепаратисты-южане вели тридцатилетнюю войну против центра. Сейчас к этим «горячим точкам» грозят присоединиться Сирия, Туркмения, Азербайджан, Иран и, возможно, Саудовская Аравия. Одного этого перечисления хватает для простой и очевидной констатации: мировая война против ислама — в полном разгаре. Если же мы прибавим к этому войну спецслужб, холодную войну в сфере экономического шантажа и дипломатии, информационный террор, то даже самому тупому станет понятно, что мусульмане являются общиной гонимых, против которых объединены все ресурсы правящих мировых элит.