Внутренний СССР - Приди на помощь моему неверью…

Нам не удалось выявить в Коране умолчаний, подавляющих сказанное в нём прямо, что качественно отличает его от всего библейского наследия и писаний марксизма. То есть Коран — порождение и выражение иной Личностной психической культуры, свободной от проявлений психического троцкизма.

В других наших работах уже было показано, что социология, выраженная в Коране, — долговременная доктрина искоренения рабовладения в глобальных масштабах во всех его упомянутых в разделе 7 исторически известных видах: начиная от силового принуждения и кончая идеологическим тоталитаризмом. Но выявление в дианетике и саентологии особенностей, позволяющих употребить их в качестве средства осуществления повседневного глобального рабовладения на основе насаждения единообразной организации психики, если не всего общества, то правящей “элиты” (надсмотрщиков над невольниками), приводит к вопросу о поиске эффективных средств преодоления способа осуществления рабовладения на основе унификации организации психики. Поэтому и обратимся к рассмотрению коранических воззрений на нормальную психику человека и на отклонения от неё с целью выяснить, является ли Коранический фундаментализм человечной, и потому эффективной, альтернативой чьим бы то ни было демоническим посягательствам установить глобальное рабовладение на Земле в какой бы то ни было форме.

Разница между психической нормой и отклонениями от неё в Коране определена, и сам Коран содержит учение о жизни человека в соответствии с выраженной в нём психической нормой. Иными словами, это означает, что при осмысленном отношении индивида к сказанному в Коране перед ним открывается возможность целенаправленно построить свою личностную психическую культуру так, что она будет отличаться от бесцельно и бессмысленно сложившейся личностной психической культуры, свойственной большинству наших современников, включая и тех, кто вырос в странах исторически реального (а не осмысленно коранического) ислама.

И эта личностная психическая культура предполагает единство светской и религиозной жизни, “мистики” и “реальности”. Она исключительно практична в том смысле, что подтверждает все свои положения повседневной жизнью индивида и обществ . Но прежде, чем переходить к рассмотрению сказанного в Коране, необходимо сделать некоторые пояснения, поскольку мы живем в неарабоязычной культуре.

Кораническое учение порицает — как злоумышленно извращенные —всю библейскую социологию, богословские и демонологические доктрины всех библейских культов. Но поскольку человечество едино, несмотря на различие культур, то имеет место культурный обмен, по какой причине переводов Корана на языки народов с иными верованиями избежать было невозможно. А кроме того заправилам библейской цивилизации необходимо было изучать мировоззрение своих противников и представить его в несообразном ему самому виде своим подневольным. Эти обстоятельства требуют рассмотрения ряда особенностей культурного обмена библейской цивилизации с коранической.

Арабское слово «Аллах», «Алла» — это эквивалент русского слова «Бог», английского «God» и т.п. Вариации звучания «Аллах», «Алла» обусловлены тем, что звук арабской речи, представляющий собой своеобразное «Х на выдохе» , как самостоятельный звук, отличимый от других произношений «Х», наличествует не во всех языках. Отсюда в некоторых транслитерациях арабской речи иными алфавитами это слово пишется как «Аллах», а в некоторых «Алла» [99], и читается соответственно, хотя в оригинальном звучании имеет место нечто промежуточное между ними.

Понятно, что слово «Бог» всякого земного языка — не сам Бог, а только указание на Него, напоминание о Боге, как Таковом. В силу неприятия коранического учения в культурах с господством библейских верований и в развившихся на основе Библии светских культурах, при соприкосновении с жизнью коранической цивилизации воспользоваться своим родным эквивалентами арабского слова «Аллах» было невозможно, поскольку в этом случае многовековой разноликий конфликт цивилизации Запада с миром ислама воспринимался бы совершенно иначе: слово «Бог» родного языка, участвуя в культурном обмене с коранической цивилизацией, подрывало бы культивируемое господствующее на Западе вероучение; ставило бы вероучителей господствующего культа перед вопросами, на которые они не смогли бы ответить, оставаясь в плену свойственных им доктрин, и вынуждены были бы думать самостоятельно и по совести, что разрушало бы систему осуществления рабовладения на основе тоталитарного вероучительства и соответствующего культа. Это же обстоятельство наложило печать и на переводы Корана с арабского на языки народов библейского Запада и России [100].