Морган Саймон - Реальное воздействие. Как инвестиции помогают построить лучший мир

Наконец, по закону американские фонды обязаны отдавать минимум 5 % своих ресурсов каждый год. При этом не обязательно, чтобы их оставшиеся ресурсы, которые, в общем и целом принимая ту или иную форму инвестиций, имели бы какое-либо отношение к их программным заявлениям, помимо создания дохода [7] Internal Revenue Manual, Internal Revenue Service, 2016, June, 3, 2016. . По сути, это означает, что фондам разрешается осуществлять 95 % своей финансовой деятельности в противоречии с собственными программными заявлениями и целями. Это невероятная налоговая и управленческая лазейка, которая может сойти с рук очень немногим секторам экономики.

Только представьте на мгновение, что президент нефтяной компании провел 95 % своего времени на поле для гольфа и 5 % своего времени посвятил добыче нефти. Или что вы, несмотря на то что вам платят за работу в офисе с 9:00 до 17:00, просто забегаете в офис на 24 минуты в день. Разве вас не уволят?

По-видимому, в мире благотворительных фондов – нет. Тем не менее медленно, но верно мир осознает этот колоссальный перекос, пытаясь его разоблачить и устранить.

Еще в 2007 году газета моего родного города, Los Angeles Times, опубликовала серию статей о Фонде Гейтса, в которых рассказывала о подводных камнях благотворительности. В этих статьях приводилась аргументация для согласования финансовых и благотворительных инвестиций с четко сформулированным набором ценностей. В первой статье «Темная туча над фондом добрых дел Гейтса» рассматривался совокупный эффект от благотворительной деятельности фонда и его инвестиций в регион дельты Нигера [8] Один из беднейших районов Африки. Прим. пер. .

В ней говорилось, что Фонд Гейтса вложил 218 миллионов долларов в иммунизацию против полиомиелита и кори во всем мире, в том числе в дельте реки Нигер. По данным The Times, «в то время, как фонд финансировал прививки для охраны здоровья, он также инвестировал 423 миллиона долларов в компании Eni, Royal Dutch Shell, Exxon Mobil Corp., Chevron Corp. и Total of France – компании, ответственные за загрязнение дельты Нигера, чьи действия выходят за пределы дозволенного в Соединенных Штатах или Европе» [9] C. Pillar, E. Sanders, and R. Dixon, Dark Cloud over Good Works of Gates Foundation, Los Angeles Times, January, 7, 2007. .

С точки зрения бизнеса, это похоже на то, как если бы Фонд Гейтса основал автомобильную компанию, а затем отправил два бульдозера, чтобы уничтожить каждую машину, сошедшую с конвейера. По сути, именно этим и занимается благотворительность каждый день. Фонд зарабатывает деньги на инвестициях в промышленность, не соответствующую экологическим стандартам, а затем отдает 5 %, чтобы попытаться исправить ошибки, вызванные вложением остальных 95 %.

Учитывая его огромный вклад и влияние, Фонд Гейтса оказался легкой мишенью, однако десятилетие спустя он стал очень активным импакт-инвестором. Но во времена публикации критической статьи он, как и многие другие благотворительные учреждения, практически ничего не делал для общества, как, впрочем, и многие организации сегодня. И, осмелюсь сказать, их действия ничем не отличаются от того, что делаем мы все как обычные граждане, когда вкладываем наши деньги в финансовые институты, блаженно пребывая в неведении относительно последствий и влияния нашего выбора на людей и планету.

Так какой же выбор у нас есть? Что же делать меценату, если благотворительная система превращает нас в Давида в его битве с Голиафом?

Вот как Джеймс Карвилл ответил Биллу Клинтону: «Это экономика, тупица» [10] R. J. Samuelson, It’s Still the Economy, Stupid, Washington Post, February, 3, 2016. .

Банка тунца помогла мне осознать пределы помощи в рамках благотворительности, в итоге направив меня на новый путь – к импакт-инвестициям. Я начала размышлять о том, как более эффективно решать вопросы, которые меня волновали. В чем корень всех проблем? И есть ли у меня сравнительные преимущества в мировом сообществе активистов в условиях той мировой экономики, где доминируют интересы США?

Как и многих моих коллег по колледжу, меня всю жизнь учили верить в то, что я способна решить любую проблему. В некотором роде такое высокомерие сослужило мне хорошую службу: действительно, ощущение, что я никогда не потерплю большую неудачу, является движущей силой моей деятельности. Но иногда мне приходилось проверять реальность ограничений индивидуальной эффективности на двух уровнях:

1. Главное правило, которому учат поборников социальной справедливости (особенно белых, принадлежащих привилегированному слою общества), состоит в том, чтобы взять на себя инициативу в обделенном сообществе, которому вы хотите помочь, – и не только для блага других, но и для собственного освобождения. Ваш опыт может внести важный вклад, но он должен быть соответствующим образом вписан в контекст. Согласитесь, вы не можете определять приоритеты другого человека и, следовательно, никогда не сможете действовать в одиночку для решения коллективной проблемы.