Ирвин Штельцер - Метод Мёрдока. Как управлять медиаимперией, уничтожать политиков и держать в страхе конкурентов

Так или иначе, в итоге империя Мердока представляет собой отдельный мир с политической точки зрения, что добавляет остроту и пикантность работе в корпорации и идет лишь на пользу сторон. Я никогда не видел вражды между Рупертом и его командой сегмента развлечений на почве разницы в политических взглядах, к которой он обычно относился с пониманием и легкостью. И только когда один из таблоидов News делает разоблачения какой-либо знаменитости, с которой обязаны иметь дело директора студии, в рядах возникает ропот, чего никогда не бывает в ответ на положительный отзыв о последнем выпуске студии, будь он опубликован в той же газете.

Трудности, с которыми сталкивается Руперт при выходе в кинобизнес, во многом основаны на чем-то существенно отличном от его консервативных политических взглядов. Журналисты News Corp ищут недостатки среди тех, кого они относят к элитам – членов королевских семей, знаменитостей, политиков, – и пытаются уничтожить эти элиты. Кинематографисты часто разделяют агрессивные взгляды журналистов, но направляют их на культурную индустрию. Они хотели бы ударить буржуазию по больному месту точно так же, как журналисты таблоидов стремятся заставить элиту почувствовать себя некомфортно. И точно так же, как журналисты таблоидов отрицают любые ограничения в том, что они могут писать о «великих и благородных», директора студий отвергают любые ограничения на использование ненормативной лексики и изображение половой активности в своей продукции и, как правило, выставляют членов духовенства и успешных бизнесменов в плохом свете. Вкратце, они раздвигают культурные границы и делают это довольно жестко. Все, что не является модным, современным, светским, гендерно-нейтральным, будет служить мишенью для голливудских левых. И хотя они не согласны между собой во многих вещах и, не в последнюю очередь, в выборе кандидатов, которых следует поддерживать деньгами и публичностью, обычное отношение директоров Мердока, будь они из Голливуда или с Флит-стрит, сводится к недовольству существующим положением вещей, пусть и в силу совершенно разных причин. Журналисты недовольны контролем элит над СМИ и экономикой, а также тем, как знаменитости выставляют напоказ общественные нормы. Кинематографисты недовольны ограничениями приемлемых на сегодня культурных и социальных норм. Руперт несет ответственность за превращение этих взглядов в рабочую политику компании, согласующуюся с его собственными представлениями о том, где проходят границы допустимого поведения для обеих этих групп. Но когда заходит речь о переводе эластичной концепции «ответственности» в политику управления в Голливуде, он обязан в меньшей степени полагаться на голоса сэра Кита и леди Элизабет, но в большей степени доверять собственным инстинктам и опыту.

Иногда ситуация выходит из-под контроля, как это произошло на корпоративном собрании, когда Стивен Чао, перспективный руководитель Мердока, решил проверить границы приемлемого среди аудитории, состоящей из крупных руководителей и важных гостей, причем некоторые из них были с семьями. Руперт попросил меня поучаствовать в работе над предполагаемой повесткой дня – занятие, которое обычно директора, редакторы и репортеры по всему миру находят интересным и информативным. Встреча должна была состояться в отеле Silver Tree Inn и в конференц-центре в Сноумассе, штат Колорадо, неподалеку от Аспена. Как обычно, я воспринял свою задачу как необходимость подыскать верную трактовку: Руперт откровенно не любит встречи, состоящие из банальностей, самовосхваления успешных руководителей – типичные встречи в знак всеобщего благоволения, которые так любят многие корпорации. К тому времени у нас с Ситой, как и у Мердоков, уже был свой дом неподалеку от Аспена, к тому же мы с Ситой держали там собственные офисы, часть которых мы выделили для Руперта и его давнего ассистента по имени Дот Уайндоу. (Позже Руперт продал дом Мердоков в Аспене.) Мне удалось добиться того, чтобы повестка включала обсуждение щекотливой темы цензуры.

Моя цель состояла в том, чтобы познакомить либеральные, нетерпимые к цензуре творческие команды Fox с ограничениями на оскорбление существовавших в Америке культурных норм, которые налагают консерваторы, как в правительстве, так и вне его. Я полагал, это будет для них пищей для размышления. Руперт с готовностью согласился – и мы создали рабочую панель, которая среди прочих включала и изобретательного Чао, классического выпускника Гарварда. Прежде он работал репортером в National Enquirer, а затем, придя в Fox, он был создателем таких высокоприбыльных телевизионных реалити-программ, как «Studs» (Шпильки) и «America’s Most Wanted» (Их разыскивает полиция). Чао был фаворитом Мердока, сумевшим подняться по корпоративной лестнице с необычайной скоростью. Руперт назначил его главой Fox News Service, а затем и Fox Television Stations. В противовес Чао, человеку, на которого можно полагаться в предоставлении полной свободы креативной команде компании, я выбрал неоконсервативного интеллектуала Ирвина Кристола. Мне удалось убедить его принять участие в панели под председательством Линн Чейни, возглавившей впоследствии Национальный фонд гуманитарных наук. Линн была женой Дика Чейни, в то время министра обороны США – сам он должен был выступить в программе чуть позже. Я знал о взглядах Ирвина на цензуру: он одобрял решение бывшего мэра Нью-Йорка Фьорелло Ла Гуардиа закрыть все стриптиз-бары и кабаки в Нью-Йорке и сделать так, чтобы порножурналы, продающиеся на газетных стойках, стали менее доступными для подростков. Он верил в необходимость поиска верного баланса между личной свободой и государственным вмешательством. Потенциальная аудитория могла по-прежнему часто посещать стрип-бары и покупать непристойные журналы – ничто из этого не было под запретом, – но им пришлось бы приложить немного больше усилий, чтобы получить доступ к ним. А поклонникам стриптиза и вовсе пришлось бы переплывать Гудзон на пароме, чтобы попасть в Нью-Джерси.