Эдвард Бернейс - Кристаллизация общественного мнения

Построенное с таким трудом легко разрушить не позволят. Каждая группа разрабатывает для себя свои собственные стандарты, которые являются для всех высшими ценностями и не подлежат обсуждению, а все стандарты, которые им противоречат или от них отличаются, считаются несостоятельными.

Отвергается даже искреннее, имеющее жизненно важное значение, понимание потребностей группы, если оно исходит от оппонентов: возможно, оттого, что критический склад ума воспринимается, и не без оснований, как нечто угрожающее целостности группы, – и более старые представители группы предпочитают оставить все как есть и скорее согласятся погибнуть в сточной канаве, чем подвергнуть группу риску распада, даже если им обещают, что никакой революции не предвидится. По этой самой причине римляне предпочли поверить, что христиане поклоняются ослиной голове. Средневековые католики, даже в суде Папы Льва, не могли понять значение восстания в Северной Германии. Тысячи людей считали, что движение Реформации возникло лишь оттого, что монах Лютер хотел жениться… [58]

Самое главное удовлетворение, которое человек, по мнению Мартина, получает от единения со своей группой, – это тщеславное ощущение возрастания собственной значимости.

Теории Фрейда, на которых Мартин в значительной степени основывает свою аргументацию, наводят на мысль о том, что сказанное Генри Уоттерсоном [59]об ущемлении свободы распространения информации в той же мере можно отнести и к подавлению воли отдельного человека. Полностью подавить ее невозможно. Подвергаясь давлению со стороны общества, нормальный человек будет действовать в соответствии со стандартами группы, членом которой он является, чтобы ощущать себя комфортно внутри нее.

Однако в соответствии с известной тенденцией подавляемые инстинкты и желания, которые запрещено выражать каким-либо образом, будут искать другие возможности выплеснуться и принести человеку удовлетворение. Для отдельного человека бо́льшая часть каналов подобного самовыражения перекрыта. Он не может, например, удовлетворить свой инстинкт, заставляющий его активно конфликтовать с окружающими, не преступая при этом закон. Единственным способом выпустить на волю подобные склонности, хотя бы в некоторой степени, может быть поведение, одобряемое товарищами такого человека. Поэтому Мартин считает психологию толпы и те действия, которые толпа совершает, «результатом воздействия сил, таящихся в личном бессознательном членов группы, – сил, которые во время разного рода групповых собраний вырываются на свободу». Толпа дает человеку возможность выразить себя в соответствии с его желаниями – и без ограничений.

Далее он утверждает: «Любая толпа “заводит” и раззадоривает себя, делает категоричные утверждения, считает себя морально выше всех остальных – и таким образом, обладая соответствующей силой, подчиняет себе окружающих. Обратите внимание: любая группа или часть общества, едва начав мыслить как толпа, сразу же заявляет, что она и есть “народ”».

В качестве иллюстрации того, как толпа себя заводит, Мартин обращает внимание на готовность большинства групп ввязаться в конфликт любого рода с другой, противоборствующей, группой. Он утверждает: «Ничто так легко не привлекает общего внимания и не приковывает внимания толпы, как конфликт. Толпа подсознательно идентифицирует участников этого конфликта с одной из противодействующих сторон. Победа в нем позволяет участникам победившей группы “восторжествовать” над побежденными. Подобное действие становится символичным, и самомнение победителя использует его для укрепления ощущения собственной значимости. В обществе подобный эгоизм часто принимает форму стремления доминировать». Поэтому Мартин считает, что «всякий раз, когда предпринимается попытка найти сторонников какого-либо движения или точки зрения, лидеры интуитивно напускают на себя уверенность в окончательной победе».

Два этих важных момента, к которым привлекает внимание Мартин, кажутся мне наиболее важными. Прежде всего, он указывает, и абсолютно справедливо, что мышление толпы ни в коем случае не ограничивается лишь мышлением людей невежественных. «Любой социальный класс, – утверждает он, – может вести себя и мыслить как толпа; в сущности, так и происходит, когда затрагиваются классовые интересы этих людей», и дух толпы совершенно не обязательно возникнет лишь там, где люди физически находятся вместе. Это существенный факт для понимания проблем, с которыми работает специалист по связям с общественностью, поскольку он обязательно должен усвоить: читатели рекламных объявлений, адресаты писем, одинокий слушатель выступления по радио, читатель утренних газет – все они таинственным образом вливаются в какую-то группу.