Бертран Бадре - Финансы спасут мир? Как заставить деньги служить общему благу [litres]

Кризис доверия власти еще больше усугубился после обнародования правдолюбами закрытой служебной информации. WikiLeaks, основанный Джулианом Ассанжем, познакомил общественность с рядом секретных документов; Эдвард Сноуден, бывший консультант Агентства национальной безопасности, опубликовал секретные материалы; в Панамском досье, раскрытом анонимным источником, приводится подробное описание способов уклонения от уплаты налогов многими известными в мире личностями. С одной стороны, такая прозрачность современного мира повышает нашу осведомленность в столь щепетильных вопросах, но с другой, играет на руку тем, кто проповедует теорию заговора, считая, что в мире все прогнило. Подобные откровения вызывают у людей подозрения, что от них многое скрывают, что при очередной раздаче колоды опять мухлюют с картами и что мировые элиты забирают самый большой кусок пирога. (Их смущает то, что среди тех, кого привычно называют коррупционерами, оказались и премьер-министры таких якобы незапятнанных стран, как Исландия и Великобритания, упомянутые в скандальном Панамском досье.) Такая информация задевает людей, вызывая у них сожаление, гнев, разочарование и даже отвращение, поэтому ее нельзя больше игнорировать.

На фоне общего подозрения, усугубляемого расширением прав граждан и растущей убежденностью в равноценности всех мнений, чаще всего оспаривается легитимность традиционных полномочий и форм правления. Во Франции и в других странах Европы и мира усиливаются недовольство властью и боязнь неизвестности, что отчасти объясняется небывалой прежде слабостью руководства или даже полным его отсутствием. Соединенные Штаты уже не могут по-прежнему оставаться мировым жандармом, как и любая другая страна, и в то же время никому больше не удастся действовать в изоляции. Успех тех, кто в ходе последней (2016 г.) предвыборной кампании в США выступал против свободной торговли, что подтвердилось после вступления в должность президента Трампа, запустил механизм выхода из торговых соглашений. Европа больше не действует коллективно в чрезвычайных ситуациях, а общее сотрудничество задвинуто на обочину ее политики, хотя сейчас появляются признаки его восстановления благодаря укрепляющемуся дальновидному франко-германскому партнерству, чему существенно способствовало избрание Эммануэля Макрона. Британское правительство не смогло избежать референдума по Брекситу, которого добивались националисты, и рискнуло проверить, насколько близок кризис, – и проиграло. Испания оставалась без правительства несколько месяцев. Бельгия продемонстрировала хрупкость своих суверенных функций, что особенно проявилось в нерешительности действий власти при недавних террористических атаках. После неудавшегося свержения президента Эрдогана и последовавшего за этим референдума, расширившего полномочия власти, Турцию стали раздирать усилившиеся внутренние противоречия. Все еще продолжается конфликт между Россией и Украиной. Сомали по-прежнему грозит потеря государственности. В Ираке, Сирии, а теперь и в Ливии продолжается борьба за создание Исламского халифата. Китай раздумывает, стоит ли ему брать на себя роль мирового лидера. Я мог бы продолжить этот список, но и так ясно, что на планете никогда еще не было такого кризиса власти, как в наши дни.

Сейчас миром управлять сложнее, чем 15 лет назад. Время «Большой семерки», когда западные державы влияли на международную политику или даже диктовали ее, прошло. Теперь ее заменила «Большая двадцатка», или просто «Двадцатка», в которую также вошли страны с формирующимся рынком, однако у нее нет ни единых, как раньше, целей, ни общих приоритетов. Мир недалек от того момента, когда появится «Большой ноль», о чем в декабре 2015 г. писал Ян Бреммер [89].

Однако все эти международные саммиты при всем их несовершенстве остаются незаменимыми. Мы не можем рисковать, позволив двигателю работать без присмотра и повелевать людьми, которые за него отвечают. Мы должны сделать саммиты руководителей символами фактического лидерства и создать условия для реального проявления этого лидерства. Мы должны отдавать предпочтение решениям и действиям, а не тщательно продуманным, но пустопорожним коммюнике.

Нынешняя ситуация реально угрожает демократии и миру. Неудачи в мировом лидерстве, усиливающиеся нападки на властные полномочия в сочетании с социальными волнениями и страхом перед неизвестностью в нашем мире, где многое перевернуто с ног на голову, создает взрывоопасный коктейль. Именно это позволяет демагогам порой брать верх в спорах с теми, кто на деле занимается решением проблем. Во всем мире постепенно разрастаются популизм и экстремизм, предлагая людям простые ответы «на основе здравого смысла» и говоря им в первую очередь то, чего они хотят услышать. Будь то Дональд Трамп в Соединенных Штатах, Марин Ле Пен во Франции, Родриго Дутерте на Филиппинах, Виктор Орбан в Венгрии, Борис Джонсон (сторонник Брексита) в Великобритании, партия «Закон и справедливость» в Польше, Австрийская партия свободы, партия «Альтернатива для Германии» или даже ультраправая неонацистская партия «Золотой рассвет» в Греции, или радикальные и ксенофобские последователи диктаторского стиля, занимающиеся его «дедемонизацией», – все они связаны с серьезными проблемами выборов, проявляющимися по всему миру. В трудные времена при недоверии людей к власти гораздо легче возложить вину на кого-то (элиту, беженцев, мусульман) и призывать оставить Европу только европейцам, закрыть границы, построить стену и выдворить беженцев, чем прямо сказать о том, что нам нужно работать вместе, засучив рукава, потому что в одиночку мы просто ничего не сможем сделать.