Бертран Бадре - Финансы спасут мир? Как заставить деньги служить общему благу [litres]

С 2000 г. угроза пандемий в нашем взаимосвязанном мире перестает быть чисто теоретической проблемой и все чаще материализуется в жизни. Вот только некоторые из них: кишечная палочка, коровье бешенство, птичий грипп, вирус H1N1, вирус Эбола, вирус Зика, вирус MERS (респираторный вирус). Каждые три года мир встречается с новой эпидемией, которая обычно зарождается где-то на краю планеты. И ученые, и политики убеждены, что это явление будет распространяться и дальше. Сегодня на Земле проживают почти 7,5 млрд человек, причем более половины из них обитают в гигантских городах, то есть в непосредственной близости друг с другом. Преобладание мяса в нашем рационе приводит к увеличению поголовья сельскохозяйственных животных. Это только некоторые из многих факторов, приводящих к развитию патогенных вирусов, которые в сочетании с постоянным усилением взаимосвязи между воздухом и морем повышают вероятность возникновения глобальной эпидемии. По оценкам Всемирного банка, эпидемия типа «испанского гриппа», распространяемая воздушно-капельным путем, за 250 дней может убить более 33 млн человек и обойтись миру в 3,6 трлн долларов (или 4,8 % его совокупного ВВП). Вот что по этому поводу в Мюнхене в феврале 2017 г. сказал Билл Гейтс: «По утверждению эпидемиологов, воздушный патоген, независимо от того, чем он вызван – коварством природы или умыслом террориста, быстро перемещаясь, менее чем за год может убить более 30 млн человек. Эти специалисты полагают, что вероятность такой вспышки в мире в ближайшие 10–15 лет достаточно высока».

Ветры дуют со всех сторон, поэтому разобраться в происходящем на самом деле трудно. То, что на нас надвигается, кажется нам гигантским и далеко выходящим за пределы наших привычных представлений. Сегодня мы считаем финансы пособником кризиса, породившего эти ураганы, и не представляем, как они могут помочь решению этой проблемы. Мы видим в финансах врага для общего блага, как и в тех игроках финансового рынка, которые в значительной степени способствовали разочарованию людей во многих частях мира.

В нашем сложном и неустойчивом мире, в котором угрозы материализуются достаточно часто, люди ощущают шаткость нынешней системы. Для таких стран, как Соединенные Штаты или Франция, которые спроектировали прежние глобальные финансовые системы или существенно повлияли на них, нынешний путь глобализации, похоже, неясен, и сейчас их население содрогается в предчувствии потери значимости своих держав на мировой арене.

Однако мировое сообщество прежде никогда не было таким богатым, никогда не производило так много, никогда не потребляло так много и никогда не инвестировало так много, как в наше время с его тотальной неопределенностью [87]. Но в то же время необычайное изобилие в глобальном сообществе распределено очень неравномерно. Хотя неравенство между странами в целом сократилось, внутри них оно проявилось еще сильнее, особенно в развитых странах и некоторых развивающихся странах с высокими темпами роста. Продолжительность и уровень жизни среднего класса затормозились, богатые продолжают богатеть, а реальные доходы трудящихся уменьшились. Неравенство материальное в сочетании с неравенством возможностей, не позволяющим людям реализовывать себя, не имея доступа к образованию или здравоохранению, сделало рост неустойчивым и породило в обществе уныние. Как сказал Антуан де Сент-Экзюпери: «…Язва поразила не отдельного человека, она разъедает человечество. И не верю я в жалость. Меня мучит работа садовника. Меня мучит не вид нищеты, в конце концов, люди свыкаются с нищетой, как свыкаются с бездельем. На Востоке многие поколения живут в грязи и отнюдь не чувствуют себя несчастными. Того, что меня мучит, не излечить бесплатным супом для бедняков. Мучительно не уродство этой бесформенной, измятой человеческой глины. Но в каждом из этих людей, быть может, убит Моцарт» [88].

Расширение популярных протестных движений, таких, как «Занимай Уолл-стрит» в США, а также участившиеся демонстрации против введения мер строгой экономии свидетельствуют о том, что многие уже не верят в то, что капитализм или его институты (органы власти, СМИ и компании) служат им, помогая строить будущее. Успехи на выборах популистов, таких, как Дональд Трамп, Найджел Фарадж или Марин Ле Пен, свидетельствуют о том, что проблемы на самом деле оказываются глубже их видимых проявлений и все больше влияют на жизнь общества. Это та высокая цена мирового финансового кризиса, которую все еще приходится платить. Но обычные люди считают, что их «поимели», возмущаясь тем, что рыночная экономика, финансовая система и система в целом работают исключительно в интересах лишь небольшой группы людей, прежде всего банкиров и элиты, а вовсе не для них.