Дэниэл Лайонс - Евангелие от IT [Как на самом деле создаются IT-стартапы] [litres]

У меня никогда еще не было такого жестокого босса. Я работал на нескольких ярких персонажей, среди которых был редактор Forbes, которого я однажды назвал долбанутым уродом, на что он ответил: вот поэтому-то он меня так любит и ему нравится работать со мной. Я всегда находил способы поладить со своими коллегами. Никто в моей взрослой жизни, на работе или еще где, не разговаривал со мной, как Троцкий. Никто никогда меня не ругал, не оскорблял, не выказывал такой враждебности и презрения ко мне. Может, мне просто везло. Может быть, с таким отношением сталкивается на работе большинство людей. Но мне приходилось работать в трудных условиях. От текстильной фабрики до сценарной комнаты в Голливуде, и никогда я не встречал никого, подобного Троцкому.

Надо мной никогда не издевались в школе, но я представляю, каково это. Какой-то парень истязает меня, а я боюсь кому-нибудь об этом сказать, потому что уверен – тогда будет только хуже. Этот страх, в свою очередь, приводил к тому, что я начинал ненавидеть себя за такую трусость, за неспособность постоять за себя. Мне становилось за себя стыдно. Этот парень использует меня, как боксерскую грушу, а я ничего не делаю для того, чтобы это прекратить. Кажется, что если я смогу не обращать на это внимание, то он, в конце концов, поймет, что я не собираюсь давать отпор и прекратит донимать меня. Но происходило обратное. Когда он понял, что я не собираюсь ему отвечать, то стал еще более агрессивным. Как будто я дал ему разрешение выбить из меня все дерьмо.

Это странно, но я почти восхищался Троцким. Как предмет психологического исследования, он поражал воображение. Проблема в том, что это не было психологическим исследованием, и несмотря на мои попытки притворяться равнодушным, его ругань начинала негативно сказываться на мне. Мне стало страшно идти на работу. Офис казался сюрреалистичным, почти кафкианским. Троцкий был моим тюремщиком, а я жил в постоянном страхе сделать что-то, что вызовет его недовольство, не представляя, что это будет. Его гнев может вызвать что угодно. Я чувствовал, что меня одолели, я беспомощен.

Спиннер сидела за углом от меня, она постоянно ржала, как ослица, над собственными шутками. Я был окружен счастливыми, позитивными молодыми людьми, наслаждающимися жизнью в своем детсаде для взрослых. Их новейшее изобретение – генератор случайных свиданий в обеденное время, созданный одной девушкой, работающей на Джордан, создательницу бесстрашной пятницы: воспользуйся им, и раз в неделю он будет подбирать тебе пару среди других хабспоттеров, чтобы сходить вместе на обед и получше узнать друг друга. Приветливая атмосфера не умаляла мрака, который я чувствовал, а только усугубляла положение. Я бы с огромным удовольствием работал дома, но работа над подкастом требовала, чтобы я находился в офисе, и, в любом случае, Троцкий говорил, что мне надо приходить на работу, чтобы показывать, какой я командный игрок и что я с ними «всей душой».

Целыми неделями я терпел оскорбления Троцкого. Что бы он ни сказал, я отвечал ему спокойным, уравновешенным голосом. Сохранение самообладания отнимало много сил – и в итоге я больше не мог сдерживаться. Однажды я не сдержался и велел ему отвалить.

Октябрь, пятница. Как обычно, Троцкий подошел к моему столу, придвинул стул, наклонился ко мне и голосом чуть громче шепота начал жаловаться на то, что я сказал ему этим утром. Он, по его словам, расценивает это как оскорбление.

На этот раз я оборвал его на полуслове.

– Послушай, – спросил я, – ты пытаешься сделать так, чтобы я уволился? Потому что если да, то это работает. Ты выносил мне мозг с тех пор, как я вернулся к работе или даже раньше. Ты постоянно вешаешь мне лапшу на уши и грубишь, и я не понимаю, почему. Но мне бы очень хотелось, чтобы ты перестал.

Троцкий откинулся на спинку кресла. Через несколько секунд он произнес:

– Знаешь что? Ты прав.

К моему изумлению, Троцкий признал, что доставал меня. Он даже объяснил, почему так поступал. Он сказал: это потому, что я удалил его из друзей на Facebook еще в августе. Он знает, что это глупо, но чувствовал себя оскорбленным. Я объяснил, что после фиаско с шуткой над Спиннер разорвал контакты на Facebook со всеми сотрудниками HubSpot, а не только с ним. Я хотел провести четкую грань между своей личной жизнью и работой.

– Я использую Facebook только для того, чтобы выкладывать фотографии своих детей и общаться с друзьями.

Троцкий ответил, что понимает это. Он признал, что может быть очень обидчивым и вспыльчивым. Его очень легко обидеть, и в таком случае он теряет к людям интерес и прекращает с ними общаться. Может быть, именно это и произошло, сказал он.