Дэниэл Лайонс - Евангелие от IT [Как на самом деле создаются IT-стартапы] [litres]

В стартапах, кажется, думают, что для них это нормально – менять правила. Некоторые, как Uber и Airbnb, построили свой бизнес, бросив вызов существовавшим правилам. Опять же, если законы глупые, зачем соблюдать их? В мире стартапов, когда компании срезают углы, это все ради великой цели. Эти основатели стартапов не такие, как Гордон Гекко или Берни Мэдофф, которыми двигали жадность и корыстолюбие; они, как Роза Паркс и Мартин Лютер Кинг-младший, подстрекают к гражданскому неповиновению. Среди стартапов также есть понимание того, что нарушать правила – это для них норма, так как они – аутсайдеры, соревнующиеся с оппонентами огромных размеров; они – Давид с пращой против Голиафа. Еще один их аргумент состоит в том, что большие парни нарушают столько же правил, сколько и маленькие. Жульничают все, и только сосунки ездят по правилам.

Предположительно, венчурные капиталисты из Кремниевой долины знают, что происходит, когда они вкладывают свои деньги в молодых, неопытных основателей стартапов, и им просто все равно. Скандалы, связанные с сексуальными домогательствами, достаточно легко уладить: оштрафуй учредителя, уволь учредителя, принеси официальные извинения, уладь конфликт в досудебном порядке. С точки зрения инвесторов, такой подход все еще прекрасно работает. Если хочешь просто основать что-то на скорую руку и получить деньги, то в этом, наверное, есть смысл.

Однако то, что хорошо для венчурных капиталистов, может оказаться не таким хорошим для остальных, особенно что касается выхода этих компаний на финансовые рынки. Последний пузырь доткомов привел к кризису и разрушил целую фондовую биржу. На этот раз все будет еще масштабнее. Когда AOL заплатил 10 миллиардов долларов за Netscape на самом пике доткоммании, казалось, мир сошел с ума. При этом Uber получил $ 8 миллиардов частного финансирования и оценивается больше чем в 60 миллиардов долларов. В конце 2015 года рыночная стоимость Facebook составляла 300 миллиардов долларов, это больше, чем у Walmart, Johnson & Johnson, Wells Fargo и почти столько же, сколько у General Electric. Twitter, которому только предстояло заявить о годовой прибыли, несмотря на это оценивался в $ 16 миллиардов, почти как Fiat Chrysler, который получает настоящую прибыль от продаж настоящих автомобилей, и выше таких крепышей, как Alcoa и Whirpool.

Прямо как в прошлый раз, множество умных людей в Кремниевой долине настаивают на том, что все это закономерно и не о чем беспокоиться. На этот раз все по-другому. В этот раз это реальные компании с реальной деятельностью.

Через две недели после моего фиаско на Facebook, когда я критиковал Халлигана за то, что он с пренебрежением отозвался об опыте и о седых волосах, пришло время без страха начать собирать камни. Была середина декабря, неделя до Рождества. Троцкий назначил мне встречу в переговорной на четвертом этаже. Я подозревал, что вот и конец. Череп не любит увольнять людей лично. Это в его стиле – дождаться прихода Троцкого и свалить все на него. Но Троцкий заверил меня, что дело не в этом и меня не увольняют. Мне трудно было в это поверить.

– Уверен, они хотят, чтобы я ушел, – повторял я. – Может, они не могут уволить меня, но полагаю, что хотят начать делать все, чтобы суметь распрощаться со мной. Печально то, что я действительно хотел начать здесь все сначала. И я очень хотел с тобой поработать. В любом случае, виноват я. Мне следовало просто держать язык за зубами насчет Халлигана.

– Почему ты продолжаешь говорить в прошедшем времени? – спросил Троцкий. – Ты говоришь так, будто твое время пребывания на этом месте подошло к концу.

Я читал « Путь к клиру » Лоуренса Райта, книгу о айентологии. Первое правило культа – никогда не критиковать сам культ. Ты можешь все портить снова и снова, совершать одну ошибку за другой. Ты можешь штамповать ужасные пародийные видео и изобретать нечто вроде генератора тем для блога, но все это не имеет значения, покуда ты остаешься (а) полным энтузиазма и (б) преданным.

Если ты нелоялен, неважно, насколько ты талантливый и способный; и, кроме того, для такой работы у меня нет особого таланта. Я никогда не стану контент-маркетологом года. Я не могу писать для Маркетолога Мэри или для Олли Владельца, или для Энтерпрайз Эрин.

Он не желал это слушать. Вообще-то у Троцкого на меня большие планы. Он хочет создать особую серию электронных книг, построенных вокруг моего «личного бренда», в рамках которой я смог бы писать для элитной аудитории. Также он вызволит меня из бойлерной и снабдит рабочим столом в недавно отремонтированном помещении на четвертом этаже, в тихой комнате, залитой солнечным светом.